Интеграция спорта и искусства

Ориентация олимпийского движения не только на физическое, но и духовное совершенствование личности предполагает, по мысли Кубертена, тесную связь этого движения с искусством.

Объясняя свое желание провести очередные Олимпийские игры в Риме, он писал: «Мое желание провести очередные соревнования в Риме было связано с поездкой в утилитарную Америку, – здесь, в Риме, олимпийское движение снова облачилось бы в роскошную тогу, вытканную искусством и духовным совершенствованием. Не стоит и говорить, что я с самого начала желал видеть олимпийское движение облаченным в эти одежды» [Кубертен, 2011: 52].

Интеграцию спорта с искусством в рамках олимпийского движения Кубертен считал необходимым условием решения воспитательных задач этого движения, одним из главных средств гармоничного развития личности, преодоления все усиливающегося разрыва между физическим и духовным развитием людей [Кубертен, 1998; Хён, 1984; Coubertin, 1934; Landry, 1987а; Nissiotis, 1987; Pierre de Coubertin and the Arts, 1994].

В своем выступлении в Париже 23 мая 1906 г. на открытии Консультативной конференции по вопросам искусства, литературы и спорта он сказал: «Мы должны заново объединить узами законного брака давно разведенную пару – Разум и Тело… Их взаимопонимание длилось долго и было плодотворным. Но неблагоприятные обстоятельства разлучили их… Наша задача – снова соединить их… Искусство должно быть связано с практикой спорта, чтобы из этого получилась взаимная выгода» [Кубертен, 1987: 24–25; Pierre de Coubertin and the Arts, 1994: 7].

В «Олимпийских мемуарах» Кубертен так пишет об этом: «Речь шла о «соединении давно отдельно существующих тела и духа» и необходимости посредством усилий представителей профессионального спорта и искусства создать программу новой сферы олимпийских соревнований. Проблема заключалась в признании односторонности[11] интеллектуального, духовного или религиозного развития при игнорировании совершенства физического» [Кубертен, 2011: 59].

Вместе с тем он подчеркивал, что «во взаимосвязи физического развития и разума разум, несомненно, доминирующий элемент, при том, однако, условии, что речь идет о наиболее совершенных формах художественного и литературного творчества, а не о незначительных произведениях, которые благодаря все возрастающей в наше время невзыскательности навязываются нам повсеместно, нанося ощутимый вред цивилизации, правде, человеческому достоинству и взаимоотношениям между народами» [Цит. по: Хён, 1984: 55].

Обоснованию положения о необходимости укрепления связи спорта с искусством посвящен раздел «Искусство и спорт» в работе Кубертена «Спортивная педагогика». Здесь он отмечает, что «искусство должно соседствовать со спортом», «должно быть связано с практикой спорта»: «Спорт надо рассматривать как источник и как повод для искусства. Он порождает красоту, формируя атлета, обладающего великолепными скульптурными формами. Спорт является причиной красоты благодаря сооружениям, которые для него возводятся, спектаклям и праздникам, которые в его честь устраиваются» [Coubertin, 1919: 146]. Кубертен неоднократно выражал удивление по поводу взаимного невнимания спортсменов и артистов (людей, занимающихся каким-либо видом искусства). Причину этого он усматривает прежде всего «в отсутствии организованных контактов между ними, а также в условностях, касающихся выбора тем для творчества. Сегодняшние артисты с помощью ломаных, фантастических и незаконченных линий пытаются передать такие же несуществующие и фантастические впечатления, неопределенные, нереальные мечты. Спорт – это одна из самых конкретных реалий, это законченность и совершенство, классика. Каждое движение спортсмена выверено и отточено, и ни кисточка, ни скребок тут ничего не могут поделать». Вместе с тем Кубертен полагает, что события, происходящие в современном мире, активно способствуют возвращению престижа реальных ценностей, когда-то утраченных, а совершенное человеческое тело так прекрасно, что настоящий артист просто не может не обратить на него внимание [Coubertin, 1919: 147].

Кубертен настаивал на том, чтобы «между атлетами, людьми искусства и зрителями был заключен союз» [Coubertin, 1986c: 17]. Он мечтал о том, чтобы спортсмены и деятели искусства совместно создавали красоту. Эстетическое восприятие красоты спортивного представления должно вдохновлять композиторов, художников, скульпторов и литераторов. Все дело, по его мнению, «сводится к одной проблеме: где могут встретиться артисты и спортсмены? Оружейные или боксерские залы для этого не подходят. Античная гимназия, возможно, была бы идеальным местом, но – увы… Однако теперь, когда у нас есть такие современные стадионы, туда вполне можно было бы пригласить людей искусства. Было бы очень своевременно пригласить их туда, облегчив тем самым им задачу, ободрить их. И наконец, почему бы не сопровождать соревнования – выставки достижений спортивного мастерства – художественными выставками, посвященными спорту?» [Coubertin, 1919: 147].

Для организации таких встреч спортсменов и людей искусства, по мнению Кубертена, необходимы современные проекты клубов верховой езды, водного спорта, гимнастики, наполовину открытых, наполовину закрытых, с возможностью расширения программы и присоединения других видов спорта: своего рода спортивные городки из камня, кирпича или дерева с большим количеством разнообразных спортивных площадок; практичные, отличающиеся оригинальным архитектурным решением и художественным вкусом. Необходимы и спортивные парки со всеми необходимыми сооружениями, открытые для всех и общедоступные. При этом особенно важно, подчеркивает Кубертен, использовать такие художественные формы, различного рода декорации, которые способны создать «гармоничную композицию» [Coubertin, 1919: 148–149].

Гармония, по его мнению, необходима и при решении вопроса о музыкальном сопровождении спортивных соревнований. Этот вопрос, указывает он, не нужно смешивать с вопросом организации музыкальных фестивалей на свежем воздухе. «Для фестиваля важны мощные оркестры и мощные хоры по той простой причине, что музыка является основной причиной собрания людей и должна сосредоточить на себе их основное внимание. При организации спортивных соревнований, наоборот, она является только вспомогательным средством. Поэтому более важным, чем громкость звучания и мощность звука, является ритм. Избегайте галопирующих, вульгарных или просто слишком часто звучащих ритмов. Ровный и размеренный ритм окажут больший эффект. Если у вас есть литавры, поместите их подальше, чтобы смягчить агрессивное звучание. Если у вас есть несколько певцов, наоборот, поставьте их ближе к зрителям и более того, разместите их самом центре трибун, если это необходимо. Длинным оркестровым пассажам лучше предпочесть хоровое пение. Если у вас есть возможность чередовать пение хора со звуками охотничьего рожка, как бы отвечающего хору, – не стоит раздумывать. Вы сумеете добиться самого гармоничного сочетания и превосходного эффекта» [Coubertin, 1919: 150–151]. Наконец, важное значение для художественного оформления спортивных соревнований имеет и правильная организация церемонии награждения победителей [Coubertin, 1919: 152].

По мнению Кубертена, союз спорта с искусством (а также наукой) может служить важным средством «облагораживания» спорта. В документе, подготовленном для упомянутой выше конференции по вопросам искусства, литературы и спорта, Кубертен указывал на то, что ее участники призваны обсудить, «в какой мере и в какой форме искусство и литература могли бы участвовать в праздновании современных Олимпиад и, в общем, сочетаться с практической стороной спорта, с тем, чтобы благоприятствовать ему и облагородить его» [Кубертен, 2011: 61]. Под «облагораживанием» спорта, спортивной практики Кубертен имел в виду в первую очередь повышение их культурной ценности. Об этом свидетельствуют, в частности, его слова, сказанные в связи с предложением ввести конкурсы искусств в программу Олимпийских игр: «Главное – пробудить интерес к конкурсам со стороны самой широкой общественности, чтобы все больше и больше людей осознавало спорт неотъемлемой частью культуры. В грядущих поколениях обязательно будут работники как умственного, так и физического труда, занимающиеся спортом с глубоким пониманием его культурной ценности. Время в этом вопросе идет с нами в ногу и работает на нас». Тем самым Кубертен, как отмечает Франц Лотц, «хотел убить двух зайцев одним выстрелом: заинтересовать спортом представителей наук и искусств, чтобы в то же время благодаря их присутствию и участию «поднять акции» спорта» [Лотц, 1983: 16].

Важную роль в укреплении связи спорта с искусством, по мнению Кубертена, должны играть Олимпийские игры.

• «Искусство, – писал Кубертен, – должно участвовать в современных Олимпиадах… Какой же это праздник без музыки, стихов, живописно украшенных стадионов? Музы должны официально утвердиться на Играх»; «Олимпийские игры должны быть окружены ореолом поэзии и красоты» [цит. по: Пуре, 1980: 36].

• В 1912 г. статье «Воспитательная роль Олимпиады» («Le r?le ?ducatif des Olympiades») он писал: «Олимпиады являются не только манифестацией мускульной силы, они также несут интеллектуальное и художественное начало, и роль этого начала будет неуклонно возрастать» [Pierre de Coubertin, 1986: 376].

• В послании спортсменам и участникам Олимпийских игр в Амстердаме (1928 г.) Кубертен выразил надежду на то, что эти Игры позволят «объединить красивую работу мускулов с работой ума, воодушевленного идеей спорта» [Coubertin, 1928: 3].

• В выступлении по радио в 1935 г., характеризуя «философские основы современного олимпийского движения», Кубертен сказал: «Наконец, последний элемент – чувство прекрасного, которое дает нам участие в Играх Искусств и Мысли» [цит. по: Дьюри, 1974: 129].

Кубертен считал, что союз спорта с искусством может служить важным средством повышения не только духовно-нравственной ценности спорта, но и престижа (авторитета) Олимпийских игр. Совсем не случайно писатели и артисты собирались на Древней Олимпиаде и «из этого несравненного единения рождался тот авторитет, то обаяние, которые были неразрывно связаны с Играми на протяжении долгого времени» [Кубертен, 2011: 59].

Наилучшим средством практического осуществления идеи укрепления связи спорта с искусством Кубертен считал включение в программу Олимпийских игр художественных конкурсов.

В 1906 г. в своей вступительной речи на конференции по вопросам искусства, науки и спорта Кубертен предложил включить в программу Олимпийских игр художественные конкурсы («Penthatlon of the Muses») в пяти видах искусства: архитектуре, скульптуре, музыке, живописи и литературе.

Разъясняя это свое предложение, он сказал следующее: «Первый пункт плана, который мы сегодня представляем для критического рассмотрения и консультации, – это предполагаемая организация пяти конкурсов: произведений архитектуры, скульптуры, живописи, музыки и литературы. На этих конкурсах раз в четыре года будут демонстрироваться ранее не публиковавшиеся и не выставлявшиеся работы, созданные под прямым влиянием идей спорта. Работы, допущенные к этим конкурсам, сначала могут быть немногочисленны, они могут даже быть не самого высокого класса по той простой причине, что поначалу такие конкурсы привлекут, несомненно, только тех художников и литераторов, которые сами в той или иной степени занимаются спортом. В самом деле, разве не должен скульптор, желающий создать достоверное изображение огромного физического напряжения, в котором находится тело спортсмена, обладать хотя бы некоторым собственным опытом в данном виде спорта? Спросим еще раз: неужели нас смутит старый и ни на чем не основанный предрассудок, что некоторые виды профессиональной деятельности несовместимы со спортом? Могущество и универсальность спорта, возрожденные за столь короткий промежуток времени, предостерегают нас от подобных взглядов. Не далее как в следующем поколении люди различных уровней образования и разных профессий одновременно будут и спортсменами. Разве это не обычное явление среди фехтовальщиков уже сейчас? Время работает на нас. Однако было бы безрассудно ожидать чересчур многого от будущего союза спортсменов, художников и зрителей. Как много еще предстоит сделать из-за того, что была забыта эвритмия» [цит. по: Хён, 1984: 52–53].

Деятели искусства, собравшиеся на конференции по вопросам искусства, науки и спорта, поддержали предложение Кубертена включить упомянутые им пять конкурсов в процедуру современных Олимпийских игр. Однако это решение не было реализовано во время Олимпиады в Лондоне (1908 г., IV Олимпийские игры). Впервые практически оно было осуществлено (причем в условиях резкой оппозиции со стороны шведских художников того времени) только в 1912 г. при проведении Олимпийских игр в Стокгольме. Но в промежутке между этими Олимпийскими играми Кубертен и МОК организовали в 1911 г. в Париже международный архитектурный конкурс для окончательной выработки проекта «Новой Олимпии». До этого он был принципиально разработан в серии статей, которые Кубертен опубликован в «Ревю олимпик» (в номерах с октября 1909 г. по май 1910 г.).

Описание Кубертеном церемонии чествования победителей этого международного архитектурного конкурса показывает, какое важное значение он придавал художественной деятельности и творчеству в олимпийском духе, планированию всей процедуры Олимпийских игр, особенно церемоний их открытия и закрытия, в традициях эвритмии.

Вот как он характеризует эту церемонию: «Она состоялась ночью в прямоугольном внутреннем дворе Сорбонны, заполненном, несмотря на надвигавшуюся грозу, двумя тысячами гостей. Оркестр и хоры укрылись за живой изгородью. Двор был погружен во мрак. Устроенная в галерее иллюминация производила множество цветовых эффектов. Музыка, движения сотни гимнастов с факелами и пальмовыми ветвями в руках, которые образовали фон для шестнадцати полуобнаженных юношей, выполнявших свои упражнения напротив часовни Ришелье, – все это создавало гармонию звука и тишины, цвета и графики силуэтов… Красота окружающей архитектуры прекрасно дополняла общий эффект. Затем последовала интерлюдия в виде стилизованного средневекового фехтовального турнира, потом появилась небольшая группа людей с шарманками и волынками, женщины танцевали, а под конец была припасена очаровательная пьеса «Философ и атлет», специально написанная для этого случая Морисом Поттешером, в которую входили настоящие борцовские состязания. Кульминация наступила, когда в деревянных решетках стен и купола зажглись бенгальские огни, в то время как хоры вознесли величественные гармонии Рамо и Палестрины над переполненной энтузиазмом и все же организованной толпой зрителей. Это блестящее зрелище потребовало объединения усилий всего лишь гимнастического клуба, клуба фехтовальщиков и музыкального общества одного из парижских кварталов. Для меня это было не только осуществлением чудесной мечты, но и новой ясной целью, стоящей перед искусством для масс. Цивилизация заблудилась, и только «возвращение к эвритмии» могло бы снова наставить ее на путь истинный. Эвритмия – забытая концепция, о которой рассуждают, не имея ни малейшего представления, чем она была на самом деле» [Coubertin, 1919: 153–154. Цит. по: Хён: 53–54].

Художественные конкурсы проводились на Олимпийских играх в период с 1912 по 1948 год. В 1912 г. в этих конкурсах приняли участие представители 31 страны. На Играх 1936 г. проведено 15 художественных конкурсов.

Таковы основные положения разработанной Кубертеном концепции современного олимпизма.

Для правильного понимания этой концепции особенно важно учитывать:

• главную цель, достижению которой Кубертен посвятил свою жизнь, – создание новой системы воспитания, ориентированной на формирование совершенной (гармонично развитой) личности;

• осознание им важной роли спорта как средства достижения этой цели;

• обоснование Кубертеном положения о возможности противоречивого влияния спортивной деятельности на личность и социальные отношения;

• поэтому признание им необходимости «облагородить» (гуманизировать) спорт для эффективного использования в системе воспитания;

• осознание Кубертеном существенной зависимости гуманистической ценности спорта от того, как он будет использован и какими соображениями при этом будут руководствоваться.

С учетом этих положений основная идея кубертеновской концепции состояла в том, чтобы на основе возрождения Олимпийских игр повысить воспитательную роль спорта и противодействовать возможности его негативного использования.

Реализация этой идеи предусматривала целостный социально-педагогический механизм – комплекс указанных выше олимпийских акций. Олимпийское движение Кубертен оценивал как гуманистически ориентированное социальное движение, призванное использовать спорт в целях воспитания, совершенствования человека и общества в целом.

Теперь важно выяснить подходы к концепции современного олимпизма после Кубертена

Данный текст является ознакомительным фрагментом.