Пальма
Пальма
Да, хуёво, что игра начинается в девять вечера, но вкусно пожрать в Пальме можно и пораньше.
С семи до девяти в питейных заведениях Мальорки «счастливые часы». В это время напитки подают в двойном экземпляре за одну цену.
Например, два пол-литра свежайшего бочкового «Варштайнера» или «Будвайзера». Или вкуснейшая «Сангрия» — два пол-литровых графина.
В кружку вставлено несколько длиннющих соломок, и пить одновременно могут несколько человек. После нескольких заходов бьёт по шарам так, что туши свет.
Также предлагают бутерброды с разрезанным вдоль свежеиспечённым батоном и вложенными туда — колбаской, сырком, помидорчиками.
Длина такого батона — полметра! Стоит всё это удовольствие сущие гроши.
Так что у сирот из клуба «За сто» есть шанс отличиться.
Надо прийти ровно в семь и быстренько метнуть — за полчаса примерно — литров и метров десять разнообразной снеди, а после этого скоренько урыть на «Сон Муа».
Думается, что достопочтенным донам и доннам мало не покажется.
Но в Берлине не балуют счастливыми часами…
«Пусть тебе приснится Пальма де Мальорка».
Так думала берлинская группировка. «То взлёт — то посадка». А что в остатке? В остатке — победный матч, ласковое солнце и тёплый морской ветерок.
Скала ещё не был забавным дедушкой, а старик Ульянов ещё не спрашивал у знакомых итальянцев, что такое «ва фан куло».
«Сангрия» в графинах и апельсины на деревьях — ну что ещё нужно, чтобы пробить выезд — как оказалось, не последний в этом году.
Отличный отель и одномоментное заселение. И вот уже берлинская группировка в состоянии лёгкой эйфории отправляется на предматчевую разминку в шикарный рыбный ресторан, адрес которого буквально выдавил из тщедушного портье известный сибарит и барин Лёня Голубков.
Угощение было на славу. Устрицы и прочие морские гады исчезали в желудках выездюков со скоростью Данишевского, не успев сказать последнее «прости-прощай».
Высокая подача белого вина и рыба дорадо заменили десерт и сладкое.
После передислокации в отель, где проживала основная группа выездюков, разминка была продолжена в одном из номеров.
Тихо и мирно вася допивает очередной стакан «Абсолюта», Удалый намазывает бутерброд с икоркой — и тут отчаянный, прямо таки нечеловеческий вопль из соседнего номера.
Культурные испанцы в ужасе смотрят на небо, но оно безоблачно, чай не 37 год, да и каудильо давно почил в бозе.
В дверях появился взволнованный Рабинович, на лице его «туга печаль».
Участливый вася осведомился: «Чего изволите?» — перемежая речь лёгким и дружелюбным матом.
Беда, ой беда! Оказывается Махмуд усугубил алкоголем и без того ослабший организм сироты, в количествах немереных и категорически отказывается не то что выдвигаться на матч, а и вообще просыпаться.
И тут вася совершает один из самых смелых поступков в своей жизни. С диким криком и матом, могучим ударом ноги вася вышибает дверь и по системе «толчок-жим-рывок» пытается поднять сироту с кровати.
«Вставай, мой друг, пора!», но Махмуд неумолим…
«Да пошли вы все», — кричит он благим матом.
Рабинович, как заботливая мама, кудахчет вокруг друга, но результат равен нулю.
Или, как говорится, — хуй вам, дорогие друзья, а не поход на «Сон Муа».
После короткой и победоносной борьбы в партере Махмуд почти готов к походу на стадион, как юный ленинец к принятию торжественной присяги в районе деревни Разлив на столетнюю годовщину Ильича.
Но в это время в коридоре мелькнула тень мужика с огромным хуем наперевес — от такого шока сирота снова впал в состояние прострации.
Ещё одно усилие, и васе мерещится, как сам Владимир Владимирович вручает ему медаль «За спасение утопающих».
Но чудо! Невнятно пробормотав что-то ругательное на татарском, Махмуд, облокотившись на субтильного васю, выдвигается таки на матч.
Вот такой невероятный случай произошёл в соседнем номере далёкой Мальорки.
Покуда есть такие болелы, как Махмуд, — мы непобедимы!!!
Описание игры мы пропустим, а сон между тем никто не отменял, как, впрочем, и умопомрачительный завтрак-буфет по системе «всё включено».
От количества выпитого выездюками вина перекосоёбило щщи видавшего виды благообразного метрдотеля с усами а-ля Сальвадор Дали.
«Риоха Гранд Резерва» 1996 года глядела из-под стола пустыми глазницами порожних пузырей.
Хамон трёх видов и фрукты не успевали дополнить пейзаж после битвы.
Поле брани было покинуто работниками кухни, ввиду того, что закончились продукты питания.
В течение получаса цены в отеле были подняты на пятьдесят процентов.
При выписке учтивые испанцы вежливо осведомились о родине болел — на будущее.
Говорят, что труднопереводимую фразу «Эй, халдей — сука, ещё один пузырь» они запомнили на всю жизнь.
Уже в аэропорту, полирнувшись пивком, выездюки сладко задремали — пора было домой.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.