Глава 26 Басконец из «Торпедо»
Глава 26
Басконец из «Торпедо»
У себя на родине, в Испании, Августин в тринадцать лет стал играть за юношескую команду провинции. Но в его страну пришла война, и тысячи детей «республики в огне» были эвакуированы в Советский Союз. Здесь он выступал за детский дом, потом за московскую текстильную фабрику «Красная Роза». Поступил в Московский энергетический институт, успешно его окончил. В сорок четвертом Гомеса пригласили выступать за столичные «Крылья Советов», где примерно в это же время заиграли Никита Симонян (впоследствии знаменитый спартаковец и тренер клубных и сборных команд СССР), Сергей Коршунов (играл за ЦДСА и ВВС, московское и киевское «Динамо»). В «Торпедо» А. Гомес приходит в 1947 году. Уже через год, как было сказано выше, его называют в числе лучших отечественных игроков своего амплуа. В пятидесятом серьезную травму получает капитан команды Александр Пономарев, и капитанская повязка вручается Августину.
Для автозаводцев начало пятидесятых было сложным временем: здесь шла смена поколений. Да сами судите: по сравнению с 1949 годом, тем, когда они завоевали Кубок страны, в 1952 году в команде осталось лишь четыре игрока победного состава. Сменился тренер: вместо К. Квашнина вновь пришел В. Маслов. В чемпионате торпедовцы лишь замкнули десятку сильнейших (из пятнадцати команд класса «А»). А в финале за хрустальный кубок им предстояло играть с московским «Спартаком», который просто размазал их в календарной встрече первенства – 4:0. Судя по раскладам, оформить золотой дубль было для спартаковцев простой формальностью…
Игра в принципе так и складывалась. Атаковали чемпионы, заводчане оборонялись, центральный защитник А. Гомес дважды выручал своего вратаря О. Михайлова, выбивая в поле мячи почти с линии ворот.
Словно поняв тщетность своих усилий прорвать оборону торпедовцев, «Спартак» чуть сбавил обороты, а может, попросту устал, и тогда центр нападения В. Петров, игрок цеховой команды, проводивший первую встречу такого уровня, сделал, казалось бы, невозможное – обыграл многоопытных красно-белых защитников и послал мяч в незащищенный угол ворот. До конца встречи оставалась минута, но ответного штурма даже не последовало: спартаковцы уже не верили, что могут спасти матч…
Вот состав команды, завоевавшей в 1952 году Кубок СССР: О. Михайлов, М. Бычков, А. Гомес, Л. Тарасов, П. Соломатин, Ю. Чайко, В. Вацкевич, Б. Хренов, В. Петров, Б. Сафронов, Ю. Золотов.
На следующий год команду опять «засвоеобразило». Достаточно сказать, что в трех играх с лидерами, столичным «Спартаком», динамовцами Тбилиси и Москвы, автозаводцы умудрились пропустить девятнадцать (!) мячей, забив лишь четыре. С московским «Динамо» счет был просто неприличным – 3:8, и им же предстояло участвовать в заключительной игре первенства. К ней команды подошли с одинаковым очковым багажом, но по разнице мячей торпедовцы были далеко позади, а следовательно, их устраивала только победа. Динамовцам же давала бронзу и ничья.
В воротах у них стоял Лев Яшин, уже тогда признанный страж ворот (в 1954 году он войдет в сборную страны), защита «Динамо» считалась вообще одной из лучших, так что нужная ничья, полагали «милиционеры», лежит уже у них в кармане. Играли они широко, красиво, и опять защитнику А. Гомесу приходилось подстраховывать голкипера… За десять минут до конца игры именно Августин неожиданно для соперника не сильным ударом, как обычно, выбил мяч из-за своей штрафной, а пошел с ним вперед, перешел на половину соперника, отдал точный пас юному новичку команды Валентину Иванову, а тот в одно касание переправил его центрфорварду Жене Малову. Яшин угадал направление удара, даже задел мяч, но тот уже все равно влетел в сетку…
Так торпедовцы стали бронзовыми призерами первенства, пропустив в том же 1953 году больше всех мячей: тридцать четыре. Впрочем, ровно столько же они и забили (больше мячей провели в ворота соперников лишь московский «Спартак» и «Динамо» Тбилиси – золотой и серебряный призеры первенства).
Интересно к этому добавить и вот что. В следующем, 1954 году автозаводцы точнехонько повторили этот показатель: и забили, и пропустили по тридцать четыре мяча. Но при этом оказались уже на далеком девятом месте. Впрочем, в 1955 году они «исправились», поднялись на четвертое место, опять отнимая очки у лидеров и проигрывая аутсайдерам.
А в 1956 году Августин Гомес вернулся в свою Басконию: не играть в футбол, естественно, а бороться с режимом Франко. Стал там руководителем коммунистов, был в 1960 году арестован и заключен в тюрьму. На допросах его подвергали пыткам, пробили голову… Во многих странах, и в первую очередь в Советском Союзе, выступили в защиту ставшего уже национальным героем Басконии Августина Гомеса, естественно, проходили митинги под такими лозунгами и на заводе имени Лихачева… И он был освобожден. Едва выйдя из тюрьмы, перешел на нелегальную работу…
Вот как вспоминает о нем Никита Павлович Симонян:
«После того как Гомес уехал в Испанию, мы почти ничего не знали о нем. Но вот как-то в 1959 году во время турне по Южной Америке ко мне подошел испанец и представился: «Я Хосе, двоюродный брат Гомеса. Вам от него письмо». С волнением я читал послание моего друга. В нем преобладали ностальгические нотки – о Советском Союзе, Москве, о его друзьях и знакомых. В этих строках было очень много теплоты и любви: Августин не мог высказать свои чувства иначе.
Спустя год, насколько мне известно, Гомес послал и поздравительное письмо в адрес любимой команды «Торпедо», завоевавшей в том году «золотой дубль». Даже в таких трудных условиях он не забывал своих друзей в СССР, при возможности слал им весточку.
В ноябре 1975 года, находясь с олимпийской сборной в Австралии, мы узнали о том, что в Москве умер Августин Гомес. Сказались последствия тяжелых травм головы,полученных во время допросов и истязаний. И сотни автозаводцев, его друзей и знакомых пришли на Даниловское кладбище с ним проститься.
Спустя два года мы были в Басконии: там состоялся футбольный матч, посвященный 40-летию приезда басков в СССР. Один из испанцев вспомнил, как из Москвы Гомесу привезли огромную фотографию Красной площади. И Августин, обычно хладнокровный и сдержанный, прижав ее к груди, словно изменил себе: поднес фото к губам, поцеловал его и срывающимся голосом восклицал: «Да, меня пытали, били, надо мной издевались, но ты всегда была в моем сердце, моя столица. Золотая моя Москва».
Данный текст является ознакомительным фрагментом.