Глава 18 О неоднозначности цены победы и пользе поражений

Глава 18

О неоднозначности цены победы и пользе поражений

– Вероятно, мало кто из советских тренеров мог бы своими достижениями сравниться с Лобановским. И трудно найти среди его коллег кого-то другого с тем же количеством шрамов на сердце от беспощадной, зачастую несправедливой критики. В чем его только не обвиняли! В чрезмерном рационализме. В безудержном поклонении Его Величеству Результату. В прагматичном использовании «выездной модели». Наконец, в «незрелищности» динамовского футбола. Вам доводилось быть очевидцем публичной защиты Лобановского?

– Приведу пример того, как и по каким вопросам частенько разгорался и потом затухал «сыр-бор». 1976 год. «Разбор полетов» на заседании тренерского совета Федерации футбола СССР по результатам «очередного» принципиального поражения сборной. После выступления Лобановского Качалин спросил: «Почему же играли двумя нападающими, а не тремя?» Тут надо пояснить, что Гавриил Дмитриевич предпочитал линию именно в три форварда. Имея оппозицию в лице Малофеева и Николаева, Лобановский ответил:

– А мы не выставляли ни двух, ни трех форвардов. У нас есть группы атаки и обороны.

Здесь снова хотелось бы разъяснить, обратившись к практике. По замыслу Лобановского, если, скажем, Матвиенко или Трошкин, игроки «Динамо» и сборной, оказывались впереди, то они действовали как нападающие. «Система Лобановского» была устроена так: если освобождалась зона, то туда, создавая дополнительную опасность для соперника, могли подключиться и хавбеки, и защитники. Часто поэтому оппоненты не знали, кого «ловить» на поле, не могли разобраться, кто, где и какие функции выполняет.

На упомянутом обсуждении и Николаев высказал свою точку зрения:

– У меня создалось впечатление, что команда не отличалась свежестью.

Реакция Лобановского оказалась молниеносной:

– А вы объясните, что такое «свежесть» в футболе. Я такого термина не знаю. Интересуюсь оценкой данного состояния, когда мне нужно выйти с футболистами на пик спортивной формы. К этому стараюсь их подвести, но не за счет «свежести», а за счет тренировок.

Следом в дискуссию вступил Малофеев:

– Ну, я не чувствовал, – горячился он, обращаясь к Лобановскому, – в игре команды искрометного футбола.

– Что имеете в виду?

– Ладно, выскажусь иначе: вы должны покаяться!

Лобановский с недоумением:

– А в чем, собственно? Почему?

– Да потому что, проиграв, вы всегда находите сто причин для оправданий.

Валерию Васильевичу откровенно не нравились некоторые оппоненты. В частности, невысоко оценивая Малофеева, он в данном случае даже не стал отвечать на его нападки. Просто отмахнулся:

– Я же не в храме Божьем, где мог бы стоять и каяться перед вами.

Вот такой «театр» в духе «семеро на одного»!

– Оппозиция к Лобановскому ограничивала себя дискуссиями или кое-кто еще палки в колеса вставлял?

– Бывало все. И тут немалую негативную роль сыграла пресса. Как я понял, журналисты давно его невзлюбили. Чувствуя это, Лобановский контактировал не со всеми. В том плане, что не обязательно вступал в разговор только с теми, от кого ожидал безоговорочной поддержки. Главное, чтобы от собеседника можно было ждать объективности, а не подлости.

По такому же принципу Валерий Васильевич выстраивал отношения, выступая в роли наставника будущей тренерской смены. В частности, легко общался и с энтузиазмом проводил мастер-классы с начинающими тогда молодыми наставниками Газзаевым, Семиным, группой украинских коллег во главе с Кучеревским…

– Как выглядели взаимоотношения Лобановского с ветеранами тренерского цеха и игроками, которым, собственно, больше всего от его «системы» и доставалось?

– С этим сложнее. Для многих специалистов старшего поколения лозунг Лобановского – «слабые умирают» – был неприемлем. Игроки тоже кряхтели. Но при этом прекрасно знали: Валерий Васильевич сам работает на износ и другим спуска не дает. Не зря же бытовало мнение, что у игроков, которые тренировались у Лобановского, футбольный век короток. Многие заканчивали карьеру явно досрочно или переходили в другие клубы, уже – увы! – не демонстрируя там прежних качеств. Но что вместе с тем характерно?

Вот, помню, знаменательный разговор с Василием Рацем. Его в какой-то момент отдали в аренду в клуб 1-го дивизиона Испании. Но при этом периодически вызывали на игры сборной. Поэтому Васе было что сравнивать. Он рассказывал, что в испанском клубе тренировки проводили раз в день. Лобановский же практиковал, как правило, двухразовые. Правда, он нагрузки делил. Ведь у него как бывало? Во время 1-й части занятия режим «Б» выполнялся на 60 %, остальные 40 % – во 2-й части. То есть Лобановский не грузил огульно. Он продуманно дозировал. Отсюда парадокс в рассказе Раца, который, когда я его расспрашивал, вдруг взял да и признался:

– Тренировки в Испании никаких эмоций не вызывали. А во второй половине дня не знал, куда себя деть. Чувствовал, что хочется тренироваться, но индивидуальные занятия запрещали.

Получается, игроки, находившиеся в распоряжении Лобановского, втягивались в особенный, задаваемый им ритм так, что ощущали дискомфорт, когда оказывались вне его.

Другой пример – Анатолий Коньков. Осенью 1974-го он перешел в киевское «Динамо» из донецкого «Шахтера». Тем же летом его дисквалифицировали: горняки принимали в матче чемпионата СССР «Днепр», когда Коньков не забил пенальти, после чего не сдержался и смачно выругался, как сам признался, от обиды, а находившийся рядом арбитр принял непечатную тираду на свой счет – и, не раздумывая, показал «красную карточку». На беду футболиста арбитром оказался не кто иной, как председатель Всесоюзной коллегии судей Валентин Липатов. И он-то добился, чтобы Конькова наказали по полной программе – 10 игр на лавке запасных! – но в 1975-м (январский сбор в Югославии) Лобановский призвал его в ряды национальной команды…

– Не Конькова вы имели в виду, когда признались, что «чуть было не пошли на сделку с совестью»: после длительного тайм-аута он физически не соответствовал игровым кондициям «Динамо». Поэтому «умирал» на первом сборе…

– Да, я тогда зашел в его комнату и предложил:

– Анатолий, давай-ка я со своими объективными данными попытаюсь убедить Валерия Васильевича дать паузу?

Словом, хотел придумать «болячку». А он решительно ответил:

– Ни в коем случае! Буду выполнять все «от» и «до», потому что должен попасть в основу. Иначе и в Киев приезжать не стоило!

Слава богу, крепким хлопцем оказался! Выжил! Все же могучим здоровьем обладал.

Другой пример. 1983 год. Александра Заварова пригласили в «Динамо» из ворошиловградской «Зари», выступавшей в 1-й лиге. Ну, где столица Украины и бывший Луганск? Это даже географически – немалое расстояние. А с точки зрения системы подготовки и структуры физических нагрузок? Два «полюса»! Так что при требованиях, которые выдвигались к игроку «Динамо», функциональные данные Заварова, можно сказать, приближались к нулю. Кроме того, Саша не любил тренироваться. Зато имел очень хорошую футбольную «голову», технически был великолепно оснащен. Словом, талантливый парень, самородок, за счет чего и выступал.

Тем не менее в «Динамо» Заварова поджидала мясорубка усиленных тренировок по системе Валерия Васильевича. И тут ему, конечно, пришлось хлебнуть лиха. Как-то вечером заглянул я к Саше. Обычно на досуге все чем-то занимались. А тут на кровати лежало обездвиженное, чуть ли не бездыханное тело:

– Все! – пожаловался он, перехватив мой встревоженный взгляд. – Собираю чемоданы, уезжаю! Больше не могу!

Признаюсь, я симпатизировал этому парню. Мы познакомились еще в «молодежке», которую тренировал Николаев и где я работал врачом. В отличие от случая c Коньковым я не стал предлагать Заварову передохнуть. А подошел к ситуации иначе.

– Саша, – начал я уговаривать Заварова, – терпи! Потому что твой сегодняшний уровень – не то что «Динамо» – не знаю, какому клубу может подойти. Надо себя перебороть!

И знаете – Заваров перетерпел. И позже успешно выступал и в «Динамо», и в сборной, и даже – ближе к завершению карьеры – в «Ювентусе». Более того, все время, начиная с того памятного разговора, он, чтобы не выпасть из «обоймы», даже пытался, сколько мог, скрыть ту или иную полученную во время игры болячку.

Помню, на сборе в Италии – по-моему, это случилось перед чемпионатом Европы 1988 года – Саша получил неприятное повреждение боковой связки коленного сустава. При щадящем режиме это не столь угрожающе. Поэтому он уговорил меня не ставить Лобановского в известность. Так что лечились мы с ним без отрыва «от производства».

Однако обмануть Валерия Васильевича было сложновато: он чутко улавливал, когда нагрузки реализуются, а качество игры не улучшается. В подобных случаях Лобановский становился неумолим. В плане поддержания высокой функциональной формы для него в команде все были одинаковы – что Блохин, что Евтушенко, что тот же Слободян. Кончилось тем, что он сказал Симоняну:

– Берите билет и отправляйте Заварова домой. Мне он такой здесь не нужен.

– Как же вам удалось переубедить наставника?

– Честно объяснил, что у парня травмировано колено. И что он сам, превозмогая боль, не захотел брать паузу. Тут надо и Никите Павловичу спасибо сказать:

– Валера, – пояснил он, встряв в наш нелегкий разговор с Лобановским, – Саша очень хочет тренироваться. Да и доктор вовремя сигнализировал штабу, что у Заварова проблема с суставом.

Услышав, родное ему «очень хочет тренироваться», Лобановский сразу сменил гнев на милость:

– Ну, – сказал он, заметно подобрев, – тогда это, как говорят в Одессе, меняет дело.

И сделал характерный для него жест – имел привычку, выставив вперед указательные пальцы обеих рук, сводить и разводить их в разные стороны. Так вот! Сведя и разведя пальцы в очередной раз, Валерий Васильевич миролюбиво сказал:

– Ну, Савелий Евсеевич, тогда давайте лечите его!

– Теперь вернемся в 1982 год, когда после неудачного выступления сборной на чемпионате мира опрометчиво созданный по подсказке из ЦК КПСС «триумвират» распался. И Лобановский, ранее ассистировавший, а фактически оппонирующий Бескову, вторично сменил Константина Ивановича на посту главного тренера. Как прошло «новое – старое» назначение Валерия Васильевича?

– Очень быстро. И, по-моему, безболезненно. Что закономерно, поскольку сборная вновь формировалась на базе его родного «Динамо». Единственно, что сроки, конечно, поджимали. Потому что в ближайшие дни команде предстояло выехать на «турнир четырех» в Анкону (Италия).

– Лобановский, как и вы, умел поддерживать человеческие отношения. Однако знал, что вы дружили и с Бесковым, и с ним. Когда почувствовали, что Валерий Васильевич продолжает «ставить» на вас?

– Перед выездом в Италию, когда в Федерации футбола СССР увидел в списке на выезд свою фамилию. Тогда, замечу, еле-еле набрали 13 человек.

– Почему «еле-еле»?

– Ну, отчасти потому, что турнир имел товарищеский формат. А главное – продолжался чемпионат страны. Отпускать в ответственный для судеб многих клубов лучших игроков в сборную, да еще ради участия в малопрестижном соревновании – на такое тренеры шли крайне неохотно.

Поэтому в Анкону поехали в основном футболисты киевского «Динамо». Вот среди их имен я и нашел свою фамилию. Между прочим, на турнире довелось на нее полюбоваться вторично – в числе заявленных на… матч игроков. Объясняю этот забавный шаг просто: формально заявка должна состоять из 15 человек. Где ж их взять? Поэтому в протокол 13 потенциально «играющих» включили меня и массажиста. Для проформы, так сказать!

Там же, в Анконе, произошел смешной случай, отразивший характер Лобановского. В часы редких пауз Валерию Васильевичу нравилось сражаться в «теннисбол». В качестве обязательного элемента эта азартная игра входила в программу подготовки – благо и стресс снимала. Суть ее в том, что, разбившись на пары, соперники ногами перебрасывают друг другу мяч через теннисную сетку. Пара, потерявшая мяч, попавшая в сетку или упустившая ее за линию поля, считалась в проигрыше.

Страшно не любивший уступать, Лобановский и в этой забаве смириться не мог с поражением. Кстати, чаще всего выступал в дуэте с таким же неуступчивым Андреем Балем. Оба увлекались «теннисболом» так страстно, что сами ухитрялись в него поиграть и других подбить. Даже в период напряженных турниров. Например, на чемпионате мира-1982. Победить Лобановского с Балем мало кому удавалось. Тем не менее незадолго до отлета в Италию эта почившая на лаврах «сладкая парочка» была вынуждена пропустить вперед дружный дуэт Оганесян – Бессонов. Так вот! Когда приехали в Анкону, Валерий Васильевич решил взять реванш.

Только мы сошли с трапа самолета, только разместились в отеле, как главный тренер решительно приказал обидчикам: «Идем играть!» И с Балем взял верх. Расстроенный Хорен на «отменном» русско-армянском диалекте потом жаловался нам: «Они отжухали несколько мячей, попавших в аут». У слушающих его объяснение вызвало бурю положительных эмоций.

– Однако, наверное, не ради одной забавы – поиграть в «теннисбол» выезжала сборная в Италию?

– Разумеется, нет! Шла повседневная, напряженная работа на стадии отборочных матчей первенства Европы. Настолько напряженная, что в 1983-м пересевший в кресло председателя Спорткомитета СССР Грамов поставил Валерия Васильевича перед труднейшим выбором: или берете на себя сборную, или продолжаете тренировать «Динамо» – третьего не дано!

– То есть ему предложили сосредоточиться на работе с национальной командой?

– Совершенно верно. Полагаю, Лобановский обсудил этот вопрос и получил согласие от высшего руководства республики в лице Щербицкого. Ведь худо-бедно, но на этот раз Валерию Васильевичу предстояло оставить главный в республике и лучший клуб страны.

– Кто в тот момент принял от Лобановского «Динамо»?

– По его рекомендации команду возглавил Морозов.

– Ну, и как от такой «рокировочки» выиграли обе дружины?

– В сборной у Валерия Васильевича дела поначалу шли хорошо. Хотя некоторая сложность в работе с составом, конечно, возникла. Это было связано с тем, что там появилось много игроков некиевлян. В частности, представители московского «Спартака» и – если иметь в виду Ларионова – «Зенита». Раньше – во времена совместительства – Лобановскому было проще: как в «Динамо», так и в сборной он работал в основном с одними и теми же, хорошо ему известными футболистами.

Теперь главная команда, действительно, формировалась из лучших представителей разных клубов. И работала по графику, составленному штабом команды и одобренному Федерацией футбола. То есть, в рамках сборов, запланированных для подготовки к конкретным играм: семь дней перед официальным матчем и три – до товарищеских.

Показательным оказался сбор незадолго до отборочного матча со сборной Португалией в апреле 1983-го. Та встреча стала тем более важной, что именно с этой командой нам предстояло осенью того же года сражаться на предварительной стадии первенства Европы.

Первый день занятий, как обычно, отводился углубленному обследованию (медицинский и педагогический контроль). Его проводила комплексная бригада кафедры футбола ГЦОЛИФКа. Возглавлял ее кандидат педагогических наук Евгений Васильевич Скоморохов (впоследствии – старший тренер «Торпедо»). Результаты оказались неутешительными: команда утомлена, функциональное состояние игроков внушало тревогу. Когда об этом доложили Лобановскому, он, не скрывая сарказма, спросил:

– Ну, так что, может, на поле не выходить?

В ответ ученые мужи выдвинули свое предложение: 2–3 дня – отдых, снижение нагрузок, восстановительные мероприятия, бассейн, массаж, баня… Короче, пусть валяют дурака! А уж в оставшиеся четыре дня займутся конкретной, напряженной подготовкой к матчу. Лобановский никак не отреагировал. Я тогда, кстати, тоже не совсем согласился с научными выводами. Знаете, трудно провести грань между состоянием утомления и недостаточной физической готовностью. Явных симптомов, четких диагностических оценок, указывающих на усталость, не наблюдалось. А с учетом того, что футболисты приезжали из разных клубов, с разной интенсивностью работы над функциональной подготовкой, нельзя было делать однозначного вывода по всей команде.

– И как поступил Лобановский?

– А так, как считал нужным! Днем кончилось обсуждение, а вечером Валерий Васильевич так загрузил подопечных, что даже Симонян развел руками:

– Что он делает? Они же после такой тренировочки не побегут…

«Тренировочки» продолжались почти всю неделю. Нагрузки Лобановский снизил лишь накануне игры. И что вы думаете? На матче с португальцами ребята побежали. Да еще как!

СССР – ПОРТУГАЛИЯ – 5:0 (2:0). 27 апреля 1983 г. Отборочный матч V чемпионата Европы.

Москва. Центральный стадион им. В.И. Ленина. 90 000 зрителей.

СССР: Дасаев, Бессонов, Чивадзе (к), Демьяненко, Балтача, Черенков, Ларионов, Сулаквелидзе, Оганесян (Буряк, 74), Родионов (Шенгелия, 78), Блохин.

Голы: Черенков (16, 23), Родионов (40), Демьяненко (53), Ларионов (86).

Понятно, Валерий Васильевич рисковал. Но предложение специалистов-теоретиков сбалансировать состояние футболистов с помощью предлагаемого отдыха принять не мог. Ведь не зря любил говорить: лежа на кровати к игре не подготовишься.

Вообще-то конец апреля и май – не наш период. Еще основатель отечественной спортивной физиологии профессор Алексей Николаевич Крестовников доказал: синусоида функционального состояния за 8 месяцев соревновательного периода имеет по два ярко выраженных «горба» и спада. Начало 1-го спада приходится на последние апрельские дни. После больших физических нагрузок, связанных с подготовкой к сезону, и, естественно, игр на плохих полях. То есть то, что мы увидели до матча против команды Португалии, – начало физиологического спада, но не утомления. И здесь, если бы Лобановский взялся следовать рекомендациям Скоморохова, футболисты, действительно, не побежали бы.

Так что Валерий Васильевич продолжал действовать в своем духе. И все вроде бы говорило в его пользу, поскольку на стадии отбора европейского чемпионата сборная уверенно набирала от игры к игре. Пока через полгода не наступил «момент истины» во 2-м, куда более важном для нас матче отборочного европейского турнира против португальцев в Лиссабоне.

– Почему же та встреча стала тем самым «моментом»?

– Исходя из турнирного расклада, мы не должны были уступать – нас устраивала и ничья. Тогда сборная СССР занимала 1-е место в подгруппе и вроде имела все шансы продолжить борьбу в компании грандов европейского футбола. Однако «первый тревожный звоночек» зазвучал во время матча Португалия – Польша. Стоило полякам сыграть вничью – и сборная СССР оказалась бы недосягаемой. Но, видно, не зря перед той встречей Валерия Васильевича одолевали нехорошие предчувствия:

– Зная в определенной степени поляков, – говорил он, – боюсь, как бы они в решающий момент не «сдали» игру.

В тот день Лобановский приехал в Москву. И мы вчетвером – он, Симонян, Морозов да я поехали в телецентр, чтобы смотреть в Останкино прямую трансляцию из Варшавы. Когда Валерий Васильевич увидел, что на поле у поляков вышел, по сути, 2-й состав, он произнес два слова:

– Все понятно!

Значит, отрядившим на игру лучших игроков португальцам надо было сильно изощриться, чтобы не взять верх над хозяевами, которые вдруг решили: самое время обкатать футболистов «второго эшелона». В итоге – разница набранных очков сократилась до минимума. Нам оставалось делать ставку на победу. Но в Португалии данный расчет опрокинул один человек – судья матча.

Раскрою в этой связи неизвестную подноготную. О том, что сборную СССР непременно будут «убивать», тоже стало известно заранее. Почему говорю столь уверенно? Накануне того матча к Лобановскому пришел работавший тогда в Португалии знаменитый чешский тренер Йозеф Венглош. Пришел инкогнито, где-то за полночь, подняв воротник, чтобы – не дай бог – кто-нибудь из посторонних не узнал. В доверительном разговоре с нашим наставником он открытым текстом предупредил:

– У тебя нет никаких шансов – арбитр проводит заключительную встречу в своей карьере. Даю сто против одного, что его подкупят с потрохами. Даже если вы португальцам заколотите кучу мячей, то хоть на один, но им помогут забить больше!

Прогноз Венглоша полностью подтвердился. Кроме прочего, даже небеса, кажется, восстали против нас. Погода во время матча была ужасной. Окажись она лучше, португальцам – даже с помощью судьи – успех вряд ли был гарантирован. Но в Лиссабоне прошел жуткий ливень. Было грустно видеть, как такие выдающиеся технари вроде Гаврилова и Черенкова беспомощно барахтались на залитом водой поле. Начиная контратаку, наши футболисты в простейших, казалось бы, ситуациях то и дело теряли мяч, греша неточными передачами. Это приводило, в свою очередь, к опасным контратакам соперника, поскольку большинство советских игроков оказывались отрезанными от мяча. Одна из таких потерь и привела к решающему голу.

Шалана, подхватив мяч, совершил отличный проход. На подступах к штрафной ему в ноги бросился Боровский. Шалана упал. А французский арбитр Конрат показал на 11-метровую отметку. Очень сомнительный пенальти. Даже поклонники португальской сборной, с которыми довелось беседовать, отмечали: судья допустил грубейшую ошибку. Однако спорить с ним в таких случаях бесполезно.

ПОРТУГАЛИЯ – СССР – 1:0 (1:0) 13 ноября 1983 г.

Лиссабон. Стадион «Да Луш». 75 000 зрителей.

СССР: Дасаев, Боровский, Чивадзе (к), Демьяненко, Балтача, Баль, Родионов (Евтушенко, 71), Сулаквелидзе, Гаврилов (Оганесян, 59), Черенков, Блохин.

Гол: Жордао (43 – пен.).

Случился невиданный для Лобановского провал. Его самая, вероятно, большая неудача на посту главного тренера сборной.

– Какие оргвыводы произошли после того, как она не попала на чемпионат Европы?

– Весь штаб, включая меня, вызвали на заседание коллегии Спорткомитета, который в ту пору, как я говорил, возглавил Грамов. Сначала слово предоставили Лобановскому – чтобы получить, как говорится, материал для анализа неудачного выступления. После чего разгром «покатился» по знакомому «совковому» сценарию. То есть на Валерия Васильевича обрушился шквал критики, в которой все – справедливое, несправедливое – смешали в большую, нехорошо пахнущую кучу.

– Кто-нибудь выступил в его защиту?

– Да что вы! Как можно?! Даже начальнику Управления футбола Колоскову не дали подойти к трибуне. Словом, мы стали очевидцами очередной расправы в печально известном стиле. Проект постановления звучал беспрецедентно: освободить от занимаемых должностей руководителей сборной СССР Лобановского и Симоняна; запретить им работать с командами мастеров высшей лиги.

Своей очевидной неадекватностью пункт о «запрете» вызвал в зале дружный ропот. С мест раздались голоса присутствующих о том, что нельзя этого делать. Лобановский «возникать» не стал. Он незаметно вышел из зала. Не могу утверждать точно, но мне потом рассказали: Валерий Васильевич спустился в кабинет Колоскова. И от него по правительственной связи переговорил с Щербицким. После чего авторам «сценария» пришлось его на ходу переписать.

Сужу об этом по тому, что когда Лобановский вернулся, Грамов с кем-то разговаривал по телефону. Видимо, статус собеседника заставил главу Спорткомитета резко сменить не только тон общения. На глазах присутствующих произошла существенная метаморфоза. Все ранее запланированное действо стали резко «спускать на тормозах». В частности, из проекта постановления исчезла формулировка о запрете работы. В результате – штаб во главе с Лобановским освободили от исполнения прежних обязанностей.

– Савелий Евсеевич, если мне не изменяет память, по отношению к тренерам столь категорично сформулированных решений коллегия Спорткомитета прежде не принимала. Это, во-первых.

А, во-вторых, сошлюсь на слова Лобановского, сказавшего тогда по горячим следам: «Да, в чем-то мы допустили просчеты. И возможно, в большей степени это сделал именно я. Но ведь не было тренеров, да и, уверен, не будет, не совершающих ошибок. Важно, как к ним подходить, с какими мерками. А последовавшие выводы – скорее всего следствие эмоционального всплеска, вызванного этим обстоятельством».

Не кажется ли вам, что «всплески» слишком дорого потом обходились тем, кто работал со сборной – а значит, и для состояния сборной? Ведь, скажем, и вам в очередной раз пришлось снова, как говорится, «идти в 1-й класс»? Я имею в виду – искать новое место работы?

– А что я? Для меня-то как раз все это оказалось не так уж и страшно. Да, 1-я сборная временно как бы перестала существовать. Но оставалась олимпийская команда, которую возглавил Эдуард Васильевич Малофеев.

– То есть с вами, как я понимаю, ясность наступила быстро. А куда направился Лобановский?

– Вернулся в Киев. В 1983-м ведомое Морозовым «Динамо» заняло 7-е место в чемпионате СССР. Для такой команды это был оглушительный провал. А ведь как поначалу радовались игроки! Ну, как же! Ведь без Лобановского с его нагрузками началась не жизнь, а лафа! Однако, оказавшись без привычных медалей, футболисты сразу очухались. И запричитали: верните Валерия Васильевича! И он вернулся. Да так, что уже в следующем сезоне киевляне выиграли первенство страны.

– А после ухода Лобановского вы поддерживали взаимоотношения с ним и его командой?

– На межличностном уровне. И в основном по телефону. По собственному почину в столицу Украины приезжал редко. Дел в сборной хватало по горло! Да и не было в том большой нужды. Ведь в «Динамо» на посту врача успешно утверждался Малюта, который называл себя моим учеником. Он часто по телефону – а когда появлялась возможность, и очно – советовался со мной по специфично медицинским вопросам. И очень быстро набирал высокую профессиональную форму, превращаясь в квалифицированного спортивного врача. Так что у Лобановского появлялось все больше оснований Малюте доверять.

Что касается Валерия Васильевича, то в ту пору мы в основном виделись в Москве. Периодически встречи проходили тогда, когда «Динамо» проводило в столице очередную календарную игру. Обычно общались в отеле, где команда проживала. Чаще всего в «Пекине» или «России».

Общались и тогда, когда Валерия Васильевича приглашали в столицу на заседания тренерских советов. Инициатива в этом деле принадлежала нередко Симоняну. Приняв команду из рук Лобановского, Никита Павлович частенько консультировался с ним. Тем более что, кроме прочего, в определенный Симоняном состав входило, как правило, 5–6 киевлян.

– Савелий Евсеевич! Наверное, подошел момент перейти к тому периоду в тренерской карьере Лобановского, когда его снова, уже 3-й раз (!), пригласили возглавить главную команду. Но перед этим хотелось бы подвести черту под 2-м этапом. Причем словами Валерия Васильевича: «Признаюсь, тогда, в 1983-м, нисколько не удивился увольнению. Каждый тренер должен в любой момент быть готов оказаться за бортом. Увы, но как говорит один из коллег-острословов, «такова специфика нашей профессии».

Бескова уволили из сборной за 2-е место (!) на первенстве Европы. Емеца, сделавшего «Днепр» чемпионом и призером, попросили уйти… Да мало ли примеров. Поражение неизбежно влечет за собой конфликты – с начальством, игроками, болельщиками. В таких ситуациях горячность, спешка в решениях не лучшие советчики. Неверие – самое страшное для людей моей профессии. В 1983-м я его в очередной раз испытал».

Данный текст является ознакомительным фрагментом.