Интродукция

Интродукция

Баллада о презренном офсайде

Раменское, 4 августа 1999года. — Остановленный прорыв. — Лайнсмену показалось… — Коллекция нелепостей. — Почему они его изобрели? — Эксперимент сорокалетней давности. — Что сказал тренер сборной Испании Хосе Вильялонга?

Обычное дело

Это произошло летним днем 1999 года на стадионе в Раменском. Имею в виду не чрезвычайное, памятное многим происшествие, когда играли «Сатурн» и «Спартак» и забитых голов (на поле) оказалось куда меньше, чем разбитых голов (на трибунах). Возвращаюсь к другой встрече — 4 августа между «Сатурном» и «Динамо». И к другому происшествию, оказавшемуся, однако, совершенно незамеченным из-за своей обыденности.

К 76-й минуте — 0:0. Получив из глубины хорошо эшелонированной обороны пас, форвард «Сатурна» Гаврилин вот-вот окажется с глазу на глазе Крамаренко… Вратарь спружинился, подготовился к отпору (как напомнил он мне в этот миг решимостью, повадкой, и статью тоже, своего отца Сергея, голкипера первостатейного, о котором я написал немало хороших слов 33 года назад!). Но что это? Профессионально быстро скидывает напряжение страж ворот. Игра остановлена. Лайнсмену показалось, что Гаврилин «высунул нос» на несколько сантиметров дальше, чем это разрешается правилами. Офсайд! Рефери из Йошкар-Олы Геннадий Ярыгин, безгрешно проведший игру, не имеет права не реагировать на сигнал ассистента. Печально вздыхает Гаврилин… Такая сорвана атака! Ведь он мог подарить своей молодой команде, едва-едва обосновавшейся в высшей лиге, три таких нужных очка. В конце сезона, когда борьба за выживание достигнет немыслимой остроты, их может не хватить «Сатурну», чтобы остаться на главной орбите.

Но лайнсмену показалось…

Почему пишу «показалось»? Да потому, что человеческому глазу, какими божественными способностями ни был бы он наделен, не дано с непогрешимой точностью фиксировать важнейший компонент динамичного поединка, отличающегося быстрой сменой ситуаций.

Не дано, и все тут!

В течение одного только сезона 1983 года мне довелось видеть на стадионах Москвы, Лени! (града, Тбилиси, Баку, Одессы, Лиссабона, Барселоны, Генуи и Пирея по меньшей мере два десятка матчей, результаты которых были искажены глупейшим правилом. В других городах «за этим же» по моей просьбе следили безупречные знатоки футбола капитан теплохода «Шота Руставели» Юрий Михневич, генуэзский спортивный координатор Эудженио Кристина и президент футбольного клуба «Русь», что в Лос-Анджелесе, Уолтер Бугреев. И в их коллекции было предостаточно казусов, омрачающих игру. Запоздало жалею, что не взялся за статистику на других — после «Уэмбли» — финалах мировых чемпионатов и Олимпийских Игр: картина почти всегда одна.

Близкий пример. 28 августа в Монако игрался матч на Суперкубок Европы. Обладатель Кубка чемпионов «Манчестер Юнайтед» встречался с обладателем Кубка кубков римским «Лацио». Южане превосходили команду, не знавшую поражений в тридцати девяти матчах, по всем статьям. Но их атаки по меньшей мере четырнадцать раз срывались из-за офсайда. Кто станет утверждать, что все решения судей оказывались безгрешными? То и дело досадливо всплескивали руками Салас, Ломбардо, Манчини. Их соперникам же не дали завершить свои атаки три раза. Но родимое изобретение англичан не помогло. Исход матча решил гол Саласа. Если же судить по соотношению сил, счет мог быть иным.

…Как, когда и при каких обстоятельствах родилось зловредное правило?

Окунемся в историю

В середине семидесятых годов английские этнографы и социологи провели один необычный и полезный международный опрос. Президент Королевского общества Друзей Страны Басков доктор Мануэль де Аранеги свою анкету сохранил на память. В ней можно прочитать: «За что вы любите и не любите англичан?», «Какое изобретение, родившееся в Великобритании, Вам известно более всего?».

Рассказывает де Аранеги:

— Когда подвели итоги анкетирования, оказалось, что за многое (перечислять не буду) любят сынов Альбиона, а не очень чтут их за приверженность одряхлевшим порядкам и обычаям. Куда интереснее выглядели ответы на второй вопрос. Многие написали: «паровоз», «паровая машина Уатта» и… «футбол».

Паровоз и машина Уатта ушли в далекое прошлое. Футбол же стал всемирно почитаемой игрой.

(В иные времена, работая над романами «Королевская примула» и «Брод через Арагоа», посвященными таинству происхождения басков, я не без интереса обнаружил свидетельства того, что «игра в мяч ногами» была известна баскам еще три века назад и что делали они мяч из шкур священных животных. Разве не мудро придумано? Ведь этот небольшой, трансформировавшийся с годами шар помогал человеку открывать в себе такие качества, о которых он не догадывался раньше.)

Всем был бы хорош футбол, если бы не тот самый нелепый, никчемный и взрывоопасный офсайд. Стал он источником невероятного количества конфликтов, возникавших на поле, а случалось, и далеко за его пределами. Он порождал вражду не только между командами, командами и судьями, но и между городами и странами.

Повторю мысль, в непогрешимости которой убежден: самому стойкому, самому честнейшему лайнсмену очень часто не углядеть, высунулся ли форвард во время стремительно развивающейся атаки на тот самый злосчастный сантиметр дальше, чем ему разрешено? Есть ли право засчитывать гол или его надо отменить? А если боковой судья поддается воздействию трибун? А если он, ну пусть самую малость, жуликоват?

Мне не один год приходилось знакомиться с работой честнейшего тренера Б.А. Аркадьева, путешествовать с ним и его командой. Однажды услышал от него произнесенное в сердцах:

— Не удивлюсь, узнав, что офсайд помог сколотить состояние иным незаметным вроде бы лайнсменам.

…После давнего матча между командами тбилисского «Динамо» и одесского «Черноморца» выплеснувшаяся на поле разъяренная толпа едва не растерзала рефери, отменившего гол, забитый тбилисцами якобы из положения «вне игры». На помощь несчастному судье бросился, опережая личную охрану, Эдуард Шеварднадзе… приказал своим опешившим телохранителям: «Меня оставьте, позаботьтесь о нем»… Успел вовремя, не будет преувеличением сказать: спас.

В 1965 году после одной игры возникла распря между Мадридом и Бильбао, у них и раньше были непростые отношения… Офсайдный конфликт разжигала, как могла, экстремистская организация ЭТА, борющаяся за национальную независимость Басконии. Вскоре мне довелось побывать в Мадриде и встретиться стренером сборной команды Испании Хосе Вильялонга. Среди прочего попросил его сказать, что думает об офсайде, содействует ли он духу современного футбола, не замедляет ли игру, не делает ли редким событием ее главное украшение — гол?

Вот что сказал энтренадор, приведший незадолго до того свою команду к Кубку Европы:

— Офсайду сто лет. Согласен, он одряхлел и плохо совмещается с современным динамичным стилем жизни… Если бы футбол изобрели не в Англии, такого правила вообще не существовало бы. Но его изобрели на островах…

Мысль собеседника нетрудно довести до логического конца.

… Испокон веков англичане оберегали свой остров от незваных пришельцев с континента. «Мой дом — моя крепость!» Разве могли избыть из генетической памяти народа повторявшиеся раз в полтысячелетия вторжения войск — римских, англо-саксонских, нормандских? В годы, когда «изобретался футбол», жили еще многие, помнившие ужас, с каким Великобритания ждала высадки Наполеона.

Святая забота о защите береговых бастионов чуть не механически перенеслась на защиту ворот футбольных. Оборона получила преимущество над атакой. Девиз: «лучше не забить, чем пропустить» стал одушевлять многих давних и современных наставников.

Смысл, радость и красота футбола — гол. Офсайд существует для того, чтобы голов было меньше. А игра не такой веселой и трепетной, какой могла бы быть.

Сегодня злокозненному тому правилу более ста тридцати лет. Жив, однако.

Представляю, сколько любителей футбола в разных странах мира не поскупилось бы на бо-оль-шой надгробный венок! Убежден, этот день рано или поздно придет. Не может не прийти!

Эксперимент

Теперь самый раз вспомнить об одном эксперименте, целью которого было посмотреть и показать другим, что это такое, футбол без офсайда.

В начале шестидесятых годов, возглавив международный отдел «Советского спорта», я взялся задело, которое было далеко от моих новых профессиональных обязанностей. Но не интересов! Вместе с редактором приложения «Футбол» М.И. Мержановым мы написали письма в футбольные федерации Украины, Грузии и Азербайджана с просьбой провести показательные товарищеские матчи, презрев правила «вне игры».

Первым откликнулся, кто бы вы думали? Тот самый милейший Борис Бенционович Зайонц; видимо, все-таки душа его терзалась давней виной передо мной, во всяком случае, задело он взялся с энтузиазмом. Главный редактор «Советского спорта» Владимир Андреевич Новоскольцев, натура поэтическая, способная образно выражать свои мысли, подписывая мне командировку в Баку, философски изрек:

— Вы полагаете, что старые пердуны, заседающие в Международной федерации футбола, обратят внимание на ваш эксперимент? Ведь они боятся самых невинных перемен, как черт ладана. Ну, да ладно. Капля камень точит, вижу, не желаете расстаться со своим коньком. Счастливого пути.

…Штрафную площадку на стадионе имени Ленина превратили в полукруг, некую запретную зону, в пределах которой только и действовало правило офсайда. Познакомили с неведомыми правилами игроков, проинструктировали судей. На поле вышли команды «Нефтяник» и «Буревестник». Никогда раньше не видел такого азартного, щедрого на комбинации и голы футбола! Рассказал об игре в двадцатом номере «Футбола» за 1961 год. Статья называлась «Офсайд — вне игры». Вот несколько абзацев из нее:

«Посмотрев такой матч, можно без труда убедиться, сколько возможностей хранит в себе наш старый и верный друг футбол. Мы наблюдали игру с судьей Всесоюзной категории Б.Зайонцем, отдавшим футболу более трех десятилетий. Я, стараясь не выдавать эмоций, временами наблюдал за соседом. В его груди боролись два чувства. Как судья он привык строго и неукоснительно соблюдать правила, нал и санные на древних скрижалях. Но как любитель он невольно поддавался очарованию зрелища… После матча обмениться впечатлениями собрались игроки, судьи, тренеры, члены Бакинской секции футбола. Центральный защитник «Нефтяника» М.Кузнецов сказал:

— Не думал, что будет так интересно и раскрепощенно играть. Всем бросилось в глаза: темп был значительно выше, а комбинации красивее. Никто не опасался судейских подвохов.

Правый инсайд «Буревестника» Э. Пириев высказался более осторожно:

— Не хотел бы делать поспешных выводов. И не потому только, что мы проиграли 4:7. Нужно попробовать еще.

Игра заинтересовала судей ничуть не меньше, чем игроков, в их действиях не было той напряженности, которой требует караул офсайда. В адрес арбитра и его помощников не высказали ни одной претензии!

Затем вопрос: «Одобряете ли вы такой футбол?» был поставлен перед всеми участниками матча. Двадцать три человека подняли руки. Двадцать третьим оказался судья республиканской категории Эльдар Мамедов. Он сказал, что никогда раньше ему не приходилось так легко судить футбол! К немалой радости зрителей «офсайд» оказался вне игры».

…Можно было подумать, что тот номер «Футбола» попал на глаза американским любителям изобретенной в Европе игры. Во всяком случае свой национальный чемпионат они начали проводить, исключив наказания за офсайд. Международная федерация, тон в которой продолжали задавать европейские аксакалы, встрепенулась (я еще раз смог убедиться в провидческих способностях В.А. Новоскольцева). «Никаких новшеств, никаких выдумок, если хотите участвовать в мировом первенстве, извольте следовать нашим законам!» После долгих споров американская федерация была вынуждена капитулировать.

— Число зрителей на играх национального чемпионата заметно поубавилось, — рассказывал Уолтер Бугреев. — Да это и понятно: один-два гола за игру — зрелище не для янки. Они не привыкли тратить время на пустопорожние забавы.

…И все же автор сохраняет надежду на то, что в один прекрасный день для всего мирового сообщества отомрет нелепый обычай: ритмы XXI века — не для него.

Чем подогревается надежда?

Тем, что стародавние, изжившие себя правила хоть и медленно, но отмирают.

…Три сохранившихся в блокноте и памяти эпизода чемпионата мира-66.

Матч Италия—Чили. Во втором тайме чилийский игрок Тобар, борясь за высокий мяч, получает серьезную травму. Полицейские выносят его с поля на носилках. Бедняга накрыт одеялом, в бинокль хорошо видно его перекошенное болью лицо. Чилийцы остаются вдесятером. Замены не разрешены! Минут через десять Тобар возвращается. Ему не то что бегать, стоять на ногах трудно, преклоняюсь перед характером молодого человека. Да, футбол — игра не для слабогрудых и хилых духом. Но это и не игра во вред здоровью. Минут через пять Тобар делает попытку дотянуться до близко пролетающего мяча и без сил плюхается на землю. Чилийцы проигрывают0:2.

Матч Бразилия—Португалия. Во втором тайме получает травму Пеле. Чемпионы мира продолжают играть без своего Пеле, понимаете, что это значит? Замены не разрешены! Не пройдет и получаса, бразильцы расстанутся с короной, потому что проиграют 1:3 (с таким же точно счетом, с каким проиграл и до этого доблестным венграм).

Матч за выход в финал СССР—ФРГ. Нашего Йожефа Сабо выводят из строя в самом начале игры. Сперва ему подбивают одну ногу, а потом — вторую. Мужественный человек Йожеф играет «через не могу»… Замены не разрешены! Советская команда проигрывает 1:2.

Что это — забота ФИФА о справедливости и здоровье спортсменов, об увлекательности футбольного зрелища или дань пропахшему нафталином правилу, выработанному сто лет и еще три года назад при создании знаменитой Английской Ассоциации?

За месяц до начала чемпионата-66 открылась сессия Международного футбольного совета, утверждающего изменение правил игры. На рассмотрение совета вынесли проект важнейшей поправки. Новый пункт параграфа должен был звучать так: «Футбольная команда состоит из тринадцати игроков, причем только одиннадцать из них могут одновременно находиться на поле». Как догадывается читатель, речь шла о разрешении заменять двух игроков.

Международный совет, состоящий из старцев, забывших, что такое футбол, не разрешил заменять и одного.

Лишь с большим трудом, под давлением прежде всего Федерации футбола СССР (молодому читателю будет трудно поверить, что существовали времена, когда к нашему голосу на мировой арене прислушивались) удалось внести в устав поправку, разрешающую замену одного полевого игрока. Дальше, по мере того как начали покидать свои посты склеротичные мудрецы, дело пошло легче.

А для того, чтобы пошло еще легче, мы с режиссерами Владимиром Коноваловым и Николаем Малецким работаем над фильмом, который будет называться «Киноповесть о лукавом офсайде». Хотим насытить картину драматическими и курьезными эпизодами, увиденными на чемпионатах мира разных лет. Фильм должен быть язвительным и остроумным, обязательно остроумным. Только смехом можно победить нелепый закон.

* * *

Об абсолютном его идиотизме разве не свидетельствовал чемпионат Европы, проведенный в июне-июле 2000 года? Прозвучало немало возмущенных высказываний тренеров, игроков и журналистов об отдельных эпизодах ошибочного фиксирования офсайда. Но ни один, повторяю, ни один из них не выразил очевидной истины: с этим правилом, искажающим представление об истинной силе команд, надо покончить раз и навсегда.

Привыкли и смирились? Очень жаль!

Вспомним лишь некоторые игры того чемпионата.

Встреча Англия—Румыния взмахами лайнсменов прерывалась каждые четыре с половиной минуты. То и дело недоуменно всплескивали руками Ширер, Оуэн и Хеске, бросая колкие взгляды на боковых ассистентов. Британцы пострадали от офсайда 12 раз, румыны — 8. Уже после игры подсчитали: по крайней мере пять острейших атак англичан были запрещены неверно. Зловредно подумалось: не надо было изобретать для мудрой игры глупое правило. Не из-за него ли посланцы родины футбола продули румынам 2:3 и вылетели из розыгрыша после изначальной его стадии?

Игры в подгруппах дали ужасающую картину: итальянцы наказывались 16 раз, румыны — 15, англичане и французы — по 14, португальцы — 13. В общей сложности было сорвано аж 157 атак, а забито лишь 65 голов. Не менее печальную картину дали и общие итоги чемпионата.

Увы…

Данный текст является ознакомительным фрагментом.