НЕЗАБЫВАЕМЫЕ ВСТРЕЧИ
НЕЗАБЫВАЕМЫЕ ВСТРЕЧИ
Это глава о встречах на футбольных полях. О встречах ярких, как молния.
Когда меня спрашивают, какой же все-таки матч я считаю самым памятным, самым интересным в своей жизни, я невольно развожу руками. Нельзя, совершенно невозможно ответить на этот вопрос. Ибо каждое состязание на зеленом и ледяном поле по-своему интересно и неповторимо, каждое оставляет в памяти и сердце какой-то неизгладимый след.
И все-таки, конечно, есть встречи, о которых и сейчас, много лет спустя, вспоминаешь с особым душевным трепетом. Потому что они выявили все самое прекрасное, самое лучшее, что может принести игроку и зрителю футбол. Об этих матчах, сыгранных командой столичных армейцев в различные годы в состязаниях на первенство и Кубок страны, мне и хочется рассказать.
Так уж получилось, что в те далекие годы нашим основным и постоянным соперником была команда московского «Динамо». Можно болеть или не болеть за этот коллектив,, любить его игроков сегодня или относиться к ним равнодушно, но нельзя не признать того поистине колоссальногэ вклада, который внес он в историю отечественного футбола. Девять раз, больше, чем какая-либо другая команда, носили динамовцы гордое звание чемпионов страны. Слава об их мастерстве пронеслась по стадионам Англии и Швеции, Франции и Италии, Уругвая и Чехословакии, Дании и Польши, вырастая в славу советского футбола. С именем этого коллектива связаны такие дорогие нам имена, как Василий Житарев, Федор Чулков, Федор Селин, Василий Павлов, Евгений Фокин, Виктор Тетерин, Сергей Ильин, Михаил Якушин, Михаил Семичастный… Только одно это, далеко не полное, перечисление имен говорит о том, что история команды - это история нашего спорта, его славы, его расцвета.
В те годы столичное «Динамо» было, несомненно, одним из самых прочных, сильных коллективов. Я уже писал, что в первом послевоенном чемпионате они уверенно завоевали звание лучшей команды страны. Каждая встреча с ними ожидалась с нетерпением.
24 мая 1946 года… Шестьдесят пять тысяч зрителей заполнили трибуны стадиона «Динамо», устроились в проходах, разместились на бетонном кольце, окаймляющем трибуны сверху. Они пришли, посмотреть состязание между чемпионами страны - хозяевами поля - и обладателями Кубка - командой ЦДКА.
Для нас эта встреча имела колоссальное значение. Я уже писал, что весь подготовительный период - зиму и весну 1946 года - мы изучали, отрабатывали, оттачивали тактическую новинку - «сдвоенный центр». И вот теперь предстояло опробовать эту новинку в игре с caмым грозным и сильным нашим соперником.
Бросаемся в атаку. Несколько раз пытаемся игрой «в стенку» обойти центрального защитника динамовцев, но Леонид Соловьев, выступавший в тот день на этом месте, предельно бдителен. К тому же его все время подстраховывают Михаил Семичастный и другие товарищи по команде.
И все же на 33-й минуте «секретное оружие» срабатывает безотказно. Как сейчас помню, это произошло так: наша защита ликвидировала очередную атаку бело-синих, и мы устремились вперед. Григорий Федотов выдвинулся и сместился несколько влево, уводя за собой Леонида Соловьева. Я, как и было нами условлено, двигался вправо и сзади, занимая, по существу, зону центрального нападающего. А в это время по левому краю на большой скорости мчался Демин. Вот он отдал мяч Федотову, Федотов - мгновенно мне. Соловьев, видя угрозу прохода к воротам в центре, рванулся ко мне, и сейчас же через него последовал пас на свободное место Федотову. Григорий Иванович хорошо заученным маршрутом ворвался в штрафную площадь и неотразимым ударом открыл счет. А через несколько минут мы повторили эту комбинацию в обратном варианте, и Григорий Федотов изумительным по остроте пасом вывел меня к воротам динамовцев. Стремясь спасти создавшееся положение, защитник динамовцев Радикорский из труднейшего положения дотянулся до мяча, но… срезал его в собственные ворота. И счет стал 2:0. Он не изменился до конца матча, хотя второй тайм прошел исключительно остро.
Этот матч мы провели хорошо. «Команда ЦДКА, - писал спортивный обозреватель Юрий Ваньят, - играла выше всяких похвал. Особенно хорош Федотов - эта жемчужина нашего футбола. Он вновь обрел свою боевую форму, и ведомая им команда добилась большой и заслуженной победы». Да, Григорий Иванович был в тот раз особенно великолепен. И в том, что новая тактика удалась, была прежде всего его заслуга.
Первый круг чемпионата 1946 года наша команда провела очень ровно, набрав 21 очко из 22 возможных. Это было тем более приятно, что большую часть сезона ряд игроков основного состава, в том числе Федотов, Кочетков и автор этих строк, не могли играть по болезни. Вместо них тренер смело вводил в бой молодежь. Отлично проявили себя в матче с тбилисцами тогда еще совсем новички Евгений Бабич и Вячеслав Соловьев, хорошо сыграли в первом круге также Николай Шкатулов, Иван Щербаков и Анатолий Портнов. Все они пришли в основной состав из дубля, который был тогда у нас подлинной творческой лабораторией. Помню, Борис Андреевич и второй тренер, Евгений Никишин, уделяли очень много времени и энергии дублю. И эта кропотливая, вдумчивая работа давала себй знать. В дни тяжелых испытаний наш резерв выдержал трудный экзамен.
После отличного финиша в первом круге последовало обидное поражение от московского «Торпедо». Обидное потому, что за десять минут до финального свистка наши ребята вели 1:0, а в результате проиграли - 1:2. Не хватило выдержки, собранности.
Разбор этой игры тоже запомнился мне. Тренер подверг суровой критике игру команды. Нет, он ни разу не повысил голоса, спокойно, но очень подробно вскрывал ошибки, прямо говорил каждому о его недостатках.
– Мы можем за два-три матча растерять то преимущество, которое ценой таких невероятных усилий добыли в первом круге, - предупредил всех Борис Андреевич.- Давайте не допустим этого.
Следующий матч - с московским «Спартаком». Наши выиграли его со счетом 3:1. Эта встреча запомнилась мне совершенно непостижимой по красоте и смелости игрой вратаря Жмелькова. Он спас свою команду еще, по крайней мере, от трех верных голов.
Биография, Владислава Жмелькова достойна того, чтобы о ней рассказать подробнее. До войны он был одним из самых популярных советских футболистов. В сезоне 1938 года по анкете «Красного спорта» был назвал спортивной общественностью страны спортсменом № 1. Это был сезон, в, течение которого он взял 7 одиннадцатиметровых ударов.
С первых дней Великой Отечественной войны Жмельков добровольно ушел на фронт, стал старшиной разведывательной роты. В исторической битве на Волге трижды доставлял в штаб «языков», за что был награжден двумя медалями «За отвагу».
В 1945 году на Одере проявил исключительный героизм и получил, сквозное ранение бедра. Уже в госпитале узнал, что награжден орденом Славы III степени. Врачи предлагали ему отправиться в тыл, но он наотрез отказался и, едва выздоровев, догнал свой полк, сражался в его рядах на улицах Берлина.
15 мая в предместье немецкой столицы - Карлхорсте - Владислав Жмельков сколотил из солдат, сержантов и офицеров футбольную команду и приступил к ее тренировкам. В составе сборной советских оккупационных войск он выступал против армейских команд Англии, Франции, США, пропустив во всех этих матчах всего один гол (с одиннадцатиметрового удара). Баланс нашей команды выглядел так: 23:1!
Как видите, каждая игра что-то помогает вспомнить, что-то подсказывает.
18 сентября 1946 года мы играли в Минске против местной команды «Динамо». Встреча эта закончилась с результатом 3:0 в нашу пользу. Как только прозвучал финальный свисток, побежденные бросились… обнимать и целовать нас. Кое-кто из присутствующих на стадионе удивленно поводил плечами, но настоящему болельщику все было ясно: победив в этом состязании, мы стали недосягаемы для всех остальных участников. Впервые в истории отечественного футбола команда столичных армейцев завоевала высокое звание чемпиона страны. Нужно ли говорить, сколь огромной была наша радость!
Утро следующего дня встретило нас целым потоком поздравительных телеграмм, Борис Андреевич Аркадьев торжественно зачитывал их. Радость большой победы разделяли с нами наши друзья из больших и малых городов, моряки уходящих на боевое траление кораблей, пограничники с застав, затерянных на головокружительных высотах Памира, летчики первых реактивных эскадрилий, рабочие и колхозники, студенты и ученые.
Мы читали эти трогательные весточки, и каждый из нас думал об огромной ответственности спортсмена перед народом. Каждый думал о том, что эта поистине трогательная, ни с чем не сравнимая любовь советских людей, их внимание, их искренняя озабоченность судьбами отечественного спорта заставляет нас, мастеров футбола, много и упорно работать над своим мастерством, каждый день и час двигаться вперед по пути совершенства.
Может быть, сегодня, вспоминая одну из самых ярких страниц в истории нашей команды, будет нелишним назвать имена тех, кто ее вписал. Это В. Никаноров, К. Лясковский, А. Прохоров, В. Николаев, А. Гринин, В. Демин, Б. Афанасьев, В. Соловьев, Г. Федотов, А. Виноградов, И. Кочетков, И. Щербаков, П. Щербатенко, Г. Тучков, А. Портнов, Е. Бабич, Н. Шкатулов, М. Дидевич, В. Якушин, В. Меньшиков, В. Бобров. Тренировали команду Б. Аркадьев и Е. Никишин.
Что же помогло нам добиться такого успеха? Чем отличался наш коллектив от команды 1945 года? Кое о чем я уже сказал. Во-первых, неизмеримо выросла физическая подготовка, которая всегда была и, по-моему, остается и сейчас краеугольным камнем стратегии и тактики футбола.
Ни одна задача на поле не может быть решена без силы, выносливости, закалки.
В 1945 году, обладая весьма сильным нападением, мы много проигрывали из-за нечеткой игры оборонительных линий. На ликвидацию этого недостатка в течение всего сезона обращалось самое пристальное внимание. Тренеры требовали от защитников и полузащитников резкого повышения технического мастерства, комбинационной продуманной игры, умения видеть, разгадывать маневры противника. В результате наша защита за сезон пропустила всего 13(!) мячей - вдвое меньше, чем в предыдущем году.
Итак, мы добились большой победы. Но сезон еще не был закончен. Продолжались игры на Кубок СССР. В четвертьфинале мы встречались с нашим старым и грозным соперником - московскими торпедовцами. Я хочу вспомнить об этом вызвавшем тогда большой интерес матче по двум причинам. Накануне его в «Вечерней Москве» были помещены интервью корреспондента газеты с тренерами команд-финалистов. Я очень уважаю Бориса Андреевича, но, по-моему, тогда он сделал ошибку, пообещав - правда, в шутливой форме - сделать «дубль». Он, вероятно, забыл, что вместе с тысячами москвичей газету читают его подопечные. Забыл о том, что, вольно или невольно, излишняя самоуверенность руководителя может передаться подчиненным, пагубно подействовать на них. Нет, я отнюдь не суеверен. Я за то, чтобы команда знала: надо играть!
Этот матч памятен мне еще и серьезной собственной ошибкой, допущенной совместно с тренером. Я только-только заканчивал лечение после тяжелой травмы, полученной в Киеве. И вот накануне матча Борис Андреевич спрашивает меня:
– Сева, сможешь играть?
В двадцать четыре года, да еще после весьма длительного перерыва кто устоит от искушения принять участие в интересном, важном поединке! Я ответил:
– Конечно, смогу!
Поймите, я искренне верил в правдивость этих слов. Но, по существу, я не должен был их произносить. И тренер не должен был легко доверять игроку в таком случае. Ибо на деле я оказался плохим помощником своей команде, своим товарищам.
Матч мы проиграли, и проиграли трагически. Первые тридцать минут инициатива полностью была на нашей стороне. Потом игра выровнялась. После перерыва автозаводцы минут на пятнадцать прижали нас к воротам. А потом начался наш затяжной штурм. В течение получаса игра шла, в основном, в пределах штрафной площади торпедовцев. Угловые, удары в штангу, удары выше ворот - все было в те роковые тридцать минут - все, кроме гола.
Могу сказать вам по собственному опыту, что ничего нет страшнее вот такого «безгольного» натиска. Команда напрягает все силы, бросает на чашу весов весь запас воли и веры, ждет - вот придет желанный успех,- а результата нет. Нет из-за ненужной спешки, из-за непозволительной торопливости, а порой и небрежности нападающих. И груз, брошенный на весы, начинает медленно, но неотвратимо таять, и чаша удачи поднимается в сторону соперников.
Так получилось и тогда. Основное время - 0:0. А на 40-й секунде дополнительного пятерка бело-черных рванулась вперед, Александр Пономарев сильно пробил. Никаноров совершил бросок, но мяч ударился в штангу, отскочил в поле, и набежавший Василий Жарков послал его в незащищенные ворота.
Нет, эта неудача еще не сломила нас. Мы бросились нападать. Но торпедовцы защищались прекрасно. И эта стойкость, несомненно, тоже подтачивала наши силы.
Вот и последняя смена ворот.
– Нужно сравнять счет! - кричит нам Володя Никаноров.
Нужно. Каждый это понимает. Надежда живёт в сердцах. Но вот во время одной из торпедовских атак Георгий Жарков сильно бьет по воротам, мяч рикошетом от прибежавшего в штрафную площадь Щербакова отлетает к Александру Пономареву и… ну, и Пономарев никогда не упускал возможности воспользоваться любезностью. Короткий, как удар ножа, удар - и счет 2:0.
Тут-то мы и растерялись. И за оставшиеся шесть минут пропустили еще два мяча. Горькое поражение. И поучительное. Кто не использует в игре свои возможности, тот дает возможность победить противнику.
Одной из памятных встреч 1947 года является матч на Кубок страны с московским «Динамо». Он показателен тем, как исключительно важно для команды уметь вовремя увидеть слабое место в лагере противника и приспособить свою тактику к конкретно сложившейся на поле обстановке.
На установке мы получили четкую схему игры. Действовать сдвоенным центром, наращивать усилия в средней зоне, больше подключать в атаки Гринина. Но, как только началась игра, последовали два стремительных рывка Владимира Демина, и мы увидели, что опекающий его Радикорский не справляется с быстрым, юрким нашим нападающим. И сейчас же план игры стал творчески пересматриваться. Все чаще и чаще теперь передачи из центра, из линии защиты и полузащиты адресовались на левый край. Для усиления давления сюда часто перемещались Вячеслав Соловьев и даже Алексей Гринин. План - не догма, мы теперь откровенно играли на Демина.
И вот на 25-й минуте, разыграв двухходовую комбинацию с Грининым, Владимир Демин стремительно проходит Радикорского, срезает угол к воротам и сильно бьет (а бил он прекрасно с обеих ног). Алексей Хомич в прыжке достает этот мяч, но удержать не может, и мне лишь остается дослать его в ворота.
В тот раз мы победили с убедительным счетом 4:1. И все мячи были забиты или самим Деминым, или в результате комбинаций, начатых им. Гибкая тактика, умение быстро перестроиться на ходу, творчески скорректировать первоначальный план принесли нам успех.
А вот еще один матч, еще один урок. Победив московских динамовцев, мы встретились в одной четвертой финала с их луганскими одноклубниками. Это была тогда единственная команда из класса «Б», поднявшаяся в турнирной таблице так высоко.
С первых минут наши соперники ушли в глухую защиту, и нам, обладавшим высокотехничным, скоростным нападением, не составило особого труда прорвать обороту. За четверть часа до конца матча счет был 4:0 в нашу пользу. И тут, видно решив, что терять больше нечего, южане пошли в атаку. Отличные комбинации, четкие удары, острые прорывы. Теперь уже все мы подтянулись в штрафную площадь.
– Знаешь, - сказал мне в раздевалке Владимир Никаноров, - если бы они с самого начала играли так, как последние четверть часа, ей-богу, нам пришлось бы трудновато.
– Правильно,- поддержал его Витя Чистохвалов, недавно дебютировавший в нашей команде. - Ребята молодые, играют быстро и неплохо. Чего сидели?!
Как часто, наблюдая некоторые футбольные матчи сегодня, хочется задать все тот же вопрос. Я, конечно, не за авантюризм в футболе, не за атаку ради атаки. Но я за смелость в спорте, за честную и острую борьбу, за футбол, который ставит перед собой цель нападать и забивать голы.
Может быть, стоит в этой связи вспомнить финальный матч на Кубок Советского Союза 1962 года между донецким «Шахтером» и командой «Знамя труда» из Орехово-Зуево. Сразу же оговорюсь, я очень люблю донбасских футболистов, с восхищением смотрел их выступление в финале прошлого года против московского «Торпедо» - выступление смелое, даже дерзкое, привлекавшее своей агрессивностью, своей бескомпромиссностью в решимости выиграть.
Понравилась мне команда и на первых минутах финального матча 1962 года. Но, когда в самом начале игры были забиты два мяча в ворота ореховозуевцев, «Шахтер» начал играть так, что мне стало откровенно стыдно за него. Частые ничем не оправданные откидки мяча вратарю, бесприцельные удары полузащитников и даже защитников по воротам, а точнее, по трибунам - лишь бы мяч вышел из игры, лишь бы еще один поворот по циферблату сделала секундная стрелка. Понимал ли «Шахтер», как несовместимо подобное поведение с духом и содержанием нашего спорта, с дорогими традициями нашего футбола? Понимал ли «Шахтер», что, думая не об игре, а о выигрыше как о таковом, он теряет игровой авторитет и любовь тысяч болельщиков, тысяч наших прекрасных, глубоко любящих и знающих футбол зрителей? Понимал ли он, наконец, что подобное поведение снижает цену и радость победы?
Я пишу об этом с такой нескрываемой болью и, может быть, резкостью потому, что мне непонятны люди, занимающиеся в какой бы то ни было мере делячеством на поле. Конечно, победа прекрасна. Но вдвойне прекрасна она, когда одержана в красивой и яркой борьбе, в борьбе, которая ведется до конца, до последнего свистка. Такая борьба - честная, упорная, глубоко спортивная по своему содержанию - является одной из самых прекрасных традиций нашего спорта. И надо оберегать ее всеми силами как зеницу ока. Ибо в этой традиции, если хотите, была заключена разгадка многих наших побед на своих и чужих стадионах.
Перелистывая свои дневники, тетради прошлых лет, я часто встречаю записи, от которых и сегодня радостно становится на сердце. 9 мая 1946 года. Москва. Стадион «Динамо». Мы выигрываем у столичного «Спартака» со счетом 5:2. Это был очень трудный матч. После гола, забитого на 7-й минуте Валентином Николаевым, спартаковцы ответили длительным штурмом, и через четверть часа Николай Дементьев великолепным ударом сравнял счет. Перед концом тайма мы вышли вперед, забив еще два мяча. Казалось бы, при счете 3:1 можно было спокойно подумать об отдыхе. Но мы бросились снова в атаку, противник перехватил мяч, и на первых минутах второй гол влетел в наши ворота. 3:2.
Но и после этого жажда игры, страсть к атаке не пропали ни на минуту. Мы идем вперед. Угловые. Броски вратарей. Гул, неумолчный гул стадиона - прекрасный аккомпанемент настоящего, заразительного футбола. Наконец нам удается провести удачную комбинацию. Алексей Гринин сильно бьет, Леонтьев отбивает мяч на меня, и я отсылаю его в сетку. А через несколько минут забиваю пятый мяч. Вот и финальный свисток. Мы - два соперника - сходимся в центре поля. И крепко жмем друг другу руки. Потому что мы оба довольны матчем, его неукротимым, боевым духом. Потому что спартаковцы знают: мы не хитрили, не старались выкрасть победу, а вырвали ее в открытом, до последней секунды честном поединке.
18 мая. Стадион в Черкизово. Встреча с ленинградским «Динамо». Счет 8:1 в нашу пользу. Я записал в дневнике: «Ребята устали как дьяволы. Минут десять в раздевалке сидели не снимая формы. Выложились до конца».
Судя по счету, вы видите, что игра была явно нашей. Нашей задолго до финального свистка. Но и туг мы играли до последней минуты. Ибо равнодушие, вялость, самодовольство были органически противны нам. Постоянное чувство неудовлетворения сделанным, постоянное желание играть, забивать голы, наказывать соперника за каждую ошибку, за каждую оплошность были органически присущи каждому члену нашего коллектива.
И сейчас, обращаясь к нашей молодежи, к сегодняшнему поколению мастеров кожаного мяча, я призываю их, как самое дорогое, самое священное, беречь эту замечательную традицию, эту прекрасную сущность нашего спорта. Боритесь за победу, но не поклоняйтесь ей, как идолу, не приносите ей в жертву свой творческий дух, свою игровую страсть, свой наступательный порыв.
…В сорок седьмом году розыгрыш первенства страны сложился невероятно остро и драматично. После первого круга московское «Динамо» резко вырвалось вперед. Но затем два поражения подряд сократили дистанцию между динамовцами и нами. В команде состоялось специальное собрание, на котором обсуждался вопрос о том, можем ли мы догнать наших грозных соперников.
– Очень трудно, - говорили некоторые, - ведь для этого нужно не проиграть ни одной игры.
– Да, трудно, но можно, - сказал нам тренер. - Можно, если проявить волю и железную дисциплину.
К каждому матчу мы начали готовиться, как готовятся к решающему сражению. Детально изучали противника. Перед встречей выслушивали доклады о команде соперника, о каждом из ее игроков. Совместно обдумывали план предстоящего матча. И все это дало невиданный эффект: одиннадцать побед подряд! Оставалось два соперника: тбилисское «Динамо» и волгоградский «Трактор».
В раздевалке тбилисского стадиона Борис Андреевич напомнил нам условия, «устраивавшие» нас. Победа выводила нас вперед. Ничья тоже устраивала - лучше всего нулевая или, в крайнем случае, 1:1. Хуже… О худшем мы пытались не думать.
Матч проходил в Тбилиси, но следила за ним вся страна. Начали мы бурными атаками, однако защита хозяев поля играла на редкость слаженно и четко. На 18-й минуте во время очередной контратаки южан произошел следующий эпизод. Спартак Джеджелава, получив мяч, стал резко смещаться влево, на край. Это было маневром, откровенной тактической уловкой. Но наш Иван Кочетков на этот раз поддался на нее и стал уходить за подопечным, открыв центр. В матчах классных команд тактические просчеты защитников всегда приводят к тяжелым последствиям. И вот немедленно последовал пас в свободную зону, и переместившийся сюда брат Спартака Гайоз Джеджелава сильнейшим ударом открыл счет.
Только на 18-й минуте второго тайма мне в свалке у ворот соперников удалось сравлять результат. Но это не только не ввело игру в спокойное русло, а еще более накалило страсти. Стадион ревел не переставая. Атаки, только атаки - казалось, центр поля исчез: мяч оказывался то у одной, то у другой штрафной площадки.
Самой драматичной и чуть ли ни роковой оказалась 67-я минута матча. Гагуа совершил рывок по краю, направил пас Арошидзе, и тот с хода сильно и точно ударил. Никанорсв в броске успел парировать мяч, но подоспевший Махарадзе добил его в ворота.
«Неужели все рухнуло, неужели одиннадцать побед, месяцы исканий, борьбы зачеркнуты этим голом?» - мелькнуло в голове. Подобная же мысль владела каждым. Пятерка рванулась вперед. Алексей Гринин ушел на край и оттуда своим стремительным прострелом, который больше был похож на удар, чем на пас, послал мяч в штрафную. Я знал этот излюбленный ход нашего правого крайнего, знал, чувствовал, где будет мяч через мгновение (ведь эту несложную комбинацию мы повторяли на тренировках столько раз!), и оказался там. А еще через секунду мы вместе с мячом влетели в сетку динамовских ворот 2:2.
Это был не самый лучший результат для нас. Но матч, о котором я только что рассказал, не забудется никогда. Это была игра большого мастерства, красивая и содержательная. Одна из тех, которые, невзирая на исход, дают глубочайшее, моральное и эстетическое удовлетворение. О которой спорят, говорят, думают долго-долго после того, как она сыграна.
Но когда утихли страсти, мы сразу же взялись за бумагу и карандаши. Московское «Динамо» уже закончило, все игры при соотношении мячей 57:15. Это давало ей коэффициент 3,8. У нас перед встречей с «Трактором» соотношение - 56:16. Только победа, только счёт 5:0 выводили нас вперед на одну сотую бала. Или 9:1. Ибо победитель чемпионата в тот год в случае равенства набранных очков определялся по соотношению забитых и пропущенных мячей. Не очень умная система, но нас утешало то, что не мы ее придумали.
И вот из Тбилиси мы прилетаем в город на Волгу. Здесь уже нас ждут телеграммы от начальника Главного политического управления Советской Армии и от четверки отважных моряков-связистов, несущих службы на затерянном в океане островке, от колхозников сельхозартели «Дружба»… Много телеграмм. И во всех одно: «Знаем, что трудно. Надеемся, выиграете».
Мы ни, на что не надеялись. Мы просто знали, что будет трудно. И готовились к этому с полным пониманием того, что значит для нас этот матч.
Еще накануне встречи с волжанами, обсуждая план борьбы, мы вспомнили, что в матче этих же команд в розыгрыше Кубка СССР 1944 года ЦДКА, выступая без Г. Федотова и А. Виноградова, выиграло со счетом 5:0!
– Значит, можно так побеждать! - говорил Борис Андреевич, внушая нам мысль о возможности невозможного.
И вот началась игра. Я могу сказать с полной искренностью, что это был очень острый, напряженный, даже, если хотите, азартный матч. Волжане оборонялись отчаянно, а мы так же отчаянно наступали. Темп игры был чрезвычайно высоким. Первые атаки не принесли успеха. «Сидим», как говорится, на воротах, а счет не открыт. В такой обстановке нетрудно и потерять голову, начать ненужную спешку. Разве не так случилось у нас в памятном матче с московским «Торпедо» на Кубок страны. Ведь нужен большой счет, а гола все нет и нет.
Выручает Валентин Николаев. На 14-й минуте он резким броском уходит от опекающего его полузащитника и сильно, точно бьет в нижний угол. 1:0.
Сколько раз в самые трудные минуты выручал нас Валентин. Это был игрок необыкновенного тактического чутья, зачинатель подавляющего большинства всех наших комбинаций.
В жизни, в повседневной работе Валентин был очень скромен и чрезвычайно трудолюбив. Он часами возился с мячом, отшлифовывая технику. Николаев мог, например, свободно пройти от ворот до ворот и обратно вдоль футбольного поля, подбрасывая мяч головой или перебрасывая его с ноги на ногу. После многочасовых тренировок он находил в себе силы и желание еще и еще раз побить по воротам, потренироваться в остановке мяча, в точности передач. Этим трудолюбием и объясняется то мастерство, с которым действовал Николаев на поле.
Был еще один немаловажный факт, способствовавший отличной игре и хорошему тактическому мышлению этого спортсмена. Этот факт - его высокая общая культура. Кое-кто может улыбнуться, прочтя эту фразу. Но ничего удивительного и смешного здесь нет. Чтение книг, знакомство с лучшими образцами искусства, проникновение в тайны математики приучают человека все больше и больше думать, шире видеть, лучше и ясней понимать все окружающее. Я утверждаю, что при прочих равных условиях в любом спортивном поединке победителем непременно выйдет человек с более высокой культурой.
У нас в футбольной команде Николаев начал свою учебу в стенах Бронетанковой академии Советской Армии. Сейчас подполковник технической службы Валентин Николаев несет боевую службу в одном из дальних гарнизонов. И, говорят, в свободное время его еще можно увидеть на футбольном поле защищающим честь своего подразделения.
Но вернемся к матчу с «Трактором»… Гол, забитый Николаевым, вселил в нас уверенность и надежду на благополучный исход поединка. Тем более что вскоре Григорий Федотов, принимая отличную верхнюю передачу с края, головой забил второй мяч. Но большего, как мы ни старались, до перерыва сделать не смогли.
В раздевалку вернулись молча. Тишина. Только слышно, как позванивают ложечки в стаканах с чаем. Каждый думает про себя: удастся ли после перерыва сделать больше? И, словно разбивая лед сомнений, звучит голос Аркадьева:
– Ну что ж, товарищи, все идет пока хорошо.
– Ничего, Борис Андреевич, - в свою очередь, успокаивает его Леша Гринин, - еще сорок пять минут игры….
– Конечно, - кивает головой тренер, - я тоже так думаю.
Вроде бы никчемный разговор. Но все к нему прислушиваются. И спокойствие этих людей, их внутренняя собранность, их, если хотите, мужество передаются всем остальным.
И мы находим силы сразу же после свистка снова броситься в атаку. Вот опять получил мяч Валентин Николаев. Он метрах в пяти от линии штрафной площади. Чуть откатил мяч вправо, делает вид, что готовится к рывку, и вдруг сильно бьет. Мяч, посланный с двадцати метров, пулей влетает в сетку ворот.
Четвертый гол пришелся на мою долю. А пятый был забит в результате чрезвычайно эффектной и умной комбинации, весьма характерной для стиля игры нашей команды.
Мяч в центре поля получил Григорий Федотов. На полной скорости он стал смещаться в сторону правого края, увлекая за собой своего сторожа - центрального защитника южан. Правый край Алексей Гринин сразу же разгадал эту уловку своего старого товарища по спорту и буквально спринтерским рывком пошел на его место. А в это время правый полусредний Валентин Николаев ушел на место Гринина и стал продвигаться вперед, всем видом своим показывая, что передача от Федотова будет сделана ему. Да и в самом деле Григорий Иванович пасует ему, но сейчас же, как от стенки, мяч снова возвращается к Федотову. Одного мгновенного взгляда хватило ему, чтобы оценить обстановку: да, Алексей уже на месте. И тогда следует точнейший посыл мяча, Гринин с хода бьет, и… все мы бросаемся обнимать и целовать друг друга.
Дело сделано. Темп спадает. Команда уходит в защиту. И это сугубо неправильное решение чуть было не стоило нам золотых медалей. Воспользовавшись ослаблением натиска, волжане перешли в контратаку. Четырежды труднейшие мячи берет Никаноров. Отбивается изо всех сил зажита. До конца остаются считанные минуты. И в этот момент один из нападающих команды «Трактор» - кажется Попков - прорывается в штрафную площадь и бьет. Я вижу Никанорова в броске, вижу, как его вытянутые в невероятном усилии руки не достают оранжевый шар. Неужели гол?! Какое-то оцепенение находит на меня. А мяч, ударившись о перекладину, взмывает вверх и, обессиленный, падает на сетку с обратной стороны. Проходит еще мгновение, и мы слышим финальный свисток судьи. Сейчас его мелодия милей для нас всей музыки мира.
Ровно через год на финишной прямой чемпионата мы снова оказались грудь в грудь с московским «Динамо». Но если тогда наши коллективы вели в заключительных турах заочное единоборство, то теперь судьба свела нас лицом к лицу в решающем матче. В последнем матче первенства. Перед ним у динамовцев было 40 очков, у нас - 39. Их вполне устраивала ничья, нам нужна была победа, и только победа. Психологически преимущество было на стороне наших соперников. К их чести, нужно сказать, что ни одной минуты в их поведении на поле, в их манере игры не было явного стремления к глухой, бесцветной «нулевке», к ничьей ради ничьей.
Конечно, всем сердцем они желали быть первыми, но дрались за это право азартно, красиво и честно. Вероятно, поэтому тот матч, сыгранный нами 24 сентября 1948 года, стал самым ярким и самым драматичным не только в сезоне, но и, пожалуй, во всей истории нашего футбола. Во всяком случае, и сейчас, четырнадцать лет спустя, часто слышишь о нем волнующие рассказы на трибунах. Да, этот матч забыть нельзя.
И нельзя забыть тех, кто рядом с тобой или в команде, которая была на эти девяносто минут игры для нас «противником», разделил радость и горечь, напряжение и красоту, суровость и лиричность этого поединка. Хомич, Петров, Л. Соловьев, Радикорский, Блинков, Малявкин, Трофимов, Савдунин, С. Соловьев, Бесков, Ильин - нужно ли представлять динамовцев, нужно ли говорить об этих прославленных мастерах, чьи имена и сегодня знают все мальчишки страны, никогда не видевшие их в глаза.
Никаноров, Чистохвалов, Кочетков, Нырков, Водягин, Башашкин, Гринин, Николаев, В. Соловьев, Демин, Бобров. Это наша команда. Мы не смогли выставить из-за болезни Г. Федотова, динамовцы - В. Карцева.
Итак, борьбу начинали два исконных соперника, разделенные дистанцией всего лишь в одно очко. Это придавало встрече кубковый стиль, требовало от каждого из. участников максимальной собранности, не знающей предела решимости, железной воли.
И, словно желая подтвердить, что эти качества припасены в избытке, оба бойца начинают схватку точными ударами. Мы бросаемся в атаку, и на 4-й минуте с отличной подачи Вячеслава Соловьева я головой забиваю гол. Через одиннадцать минут Константин Бесков обманывает наших защитников, и… все приходится начинать сначала - 1:1.
Начался дождь. Поле становится скользким, как хорошо натертый паркет. Но это не снижает накала поединка. Трижды казалось, мяч влетит в наши ворота, но отлично играющая защита и поспевающий в штрафную несравнимый по выносливости и хладнокровию Демин спасает положение.
Вслед за каждой атакой динамовцев следует наша контратака. Вот Нырков навешивает мяч на штрафную площадку. В прыжке его достает Гринин, снижает, имитирует удар. К нему в ноги бросается один из защитников, но в последнюю долю секунды великолепным по точности исполнения и скрытности пасом Алексей отдает мяч открывшемуся Николаеву. Удар -и Хомич ничего не может поделать. 2:1. Счет держится до перерыва.
После отдыха снова на поле бушуют вихри атак. И вдруг… Мяч был у Савдунина. Он с края сильно послал его в центр - набегавшим Соловьеву и Бескову. К нему устремляется Иван Кочетков, хочет отбить, но делает неверное движение, срезает мяч, и он с огромной силой влетает в свои же собственные ворота….
Я стоял почти рядом и видел в эту горькую для всех нас минуту лицо центрального защитника. Ошеломленный, полный неописуемого отчаяния и горя, он схватился за голову и стоял в такой позе, уставившись на мяч. Можете смеяться, но в то трагическое мгновение мне вдруг представилось гениальное полотно Репина: «Царь Иван Грозный убивает своего сына». Право слово, в глазах нашего Ивана было написано не меньше ужаса. Потом его руки тяжело опустились, он повернулся и медленно пошел на свое место, один среди бушующих трибун, среди молчаливых товарищей и соперников. На башнях Восточной трибуны теперь чернели две двойки. И играть оставалось всего тридцать минут. Играть с равным по силе и получившим такую моральную фору противником.
Но в футболе - и в этом самая большая его прелесть - дело решают не только техника и тактика, виртуозность владения мячом и стройность плана. Иногда важнее тут общий дух, воля и решимость спортсмена, крепость нервов.
И в том, что произошло дальше, я вижу не каприз спортивного счастья, не волю случая, а железную закономерность. Она заключается в отличной волевой собранности нашей команды, в том, что тренеры подготовили ее к любым испытаниям, которые могут случиться на зеленом ковре футбольного поля. Если бы мы проявили хоть минутную растерянность, хоть минутную слабость, в этом матче небывалого напряжения, нас бы разгромили.
Но этого не произошло. Случилось обратное: мы пошли в атаку. Мы «сели» на ворота соперников. Мы наращивали и без того высокий темп.
Снова заиграл Иван Кочетков. Он рвался вперед, желая исправить свою тяжелую ошибку. По сухому закону теории это было безрассудством: уходя вперед, центральный защитник оставлял опаснейшую зону, и эти рейды могли принести нам немало, бед. Но по логике событий эти действия вполне оправдали себя. Ибо его энергия, его решимость, его яростное желание во что бы то ни стало изменить результат, словно по невидимым проводам, передавались нам. Шли вперед, откуда-то черпая все новые и. новые силы.
Но, кроме «Динамо», у нас был още один, не менее грозный, противник - время. Вот уже раздался гонг. На этот раз звук его напоминал удар хлыста. Для надежд оставалось всего пять минут. Потом - четыре….
Мяч опять у вездесущего Кочеткова. Он резко переводит его Соловьеву. Вячеслав приготовился ударить. В этот же миг какое-то необъяснимое чувство повлекло меня к воротам. Последовал сильнейший удар, мяч ударился о штангу, и раньше других возле него оказался я. Снова - удар. Почти одновременно я увидел взметнувшееся в воздух тело Хомича, и мне показалось, что он берет мяч. Стало страшно. Но это длилось какую-то тысячную долю секунды. Потом я увидел, что Хомич лежит на земле и так же обхватил руками голову, как это делал полчаса назад Кочетков. Тогда-то я понял, почему все зрители разом вскочили со своих мест.
А потом мы играли финальный матч на Кубок Советского Союза с московским «Спартаком». Счет уже был 2:0 в нашу пользу, но команда продолжала нападать. Вот Анатолий Башашкин послал мяч Вячеславу Соловьеву, тот отдал его назад переместившемуся на правый край Демину. Последовала резкая передача в центр на мчащегося Николаева, и Валентин в акробатическом прыжке, падая, резким, неожиданным ударом головой забивает третий и последний гол. Это был один из самых красивых голов, которые мне пришлось когда-либо видеть. Гол, достойно завершивший бурный, небывало радостный для нас сезон большого футбола.