Менты и сервелат

Менты и сервелат

Империя… Хуерия, блядь…

Рейган был не прав.

Раньше, например, спиртное можно было пронести на стадио легко — на ход ноги.

Самым страшным контролёром на входе была «бабуся — божий одуванчик» или дородная тётка, глядя на которую тут же вспоминались стихи в стиле В.В. Маяковского:

«Жопа квадратная — метр на метр,

Словно палатка продовольственная.

Если бы хуй был с километр,

Получил бы удовольствие».

На крайняк вдалеке маячил красномордый дружинник, аки свежеиспечённый лимитчик с завода «Красный пролетарий». За два отгула и талон на сервелат предместкома уговорил его записаться в дружину и надеть «косяк».

Аргументы, конечно, так себе, но мысль о том, что при получении колбасы в столе заказов можно подержать за сиськи толстожопую Нинку-буфетчицу склонила чашу весов.

Да и то, к тому времени он часто бывал пьянее меня.

А сейчас попробуй — три кордона, обыски. Спасибо хоть ещё в очковое не заглядывают.

Особенно досаждала конная милиция и её бесчинства.

Людей волной бросало туда-сюда, почти прямиком под лошадиные копыта.

Но они даже и не думали хоть чуть-чуть уйти в сторону.

Иногда становилось просто страшно и кайф куда-то пропадал от алкоголя, выпитого до и после полуночи.

Меня, как одного из самых молодых, здоровенные дяди сажали на загривок, откуда я заряжал, а вся толпа с удовольствием и нестройноголосым хором подхватывала:

— Раз-два-три,

Все лягавые — козлы!

Раз-два-три-четыре-пять,

Всех лягавых в рот ебать!

Быстро охрипал, конечно, да и менты прыгали, в прямом смысле этого слова, безуспешно пытаясь снять меня с дюжего загривка.

Иногда им это удавалось, с периодичностью примерно раз в год попадал в мусарню, где, получив пиздюлей, был на утро благополучно отпущен восвояси за малостью лет и отсутствием статьи.

Так что не хуя спорить — раньше душевнее было и роднее.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.