Ульянов и дядя абб
Ульянов и дядя абб
У великого люксембургского Герцога всё в порядке, даже когда жара надвигается прямо в башню, как проклятый кризис нынче, не иначе как инсинуированный сионистским лобби с обгаженных СМИ Родины Капитолийских холмов.
Так думал и думает сейчас в ту пору ещё начинающий топ-менеджер всемирно известной корпорации дядя абб. В огромных диоптриях на сложносочинённых щщах, он казался ботаником.
Ботаником – из плесневелых нор академика Мичурина, который ещё вчера пытался скрестить свинью с конём, а выдал на гора новый вид мёда из шляпы гриба подосиновика.
Молодёжная сборная громила подданных страны банков и оффшоров, а наш скромный друг, но уже вполне сформировавшийся «Настоящий русский патриот» громил местный вискарь.
Стакан за стаканом. Выливал содержимое внутрь желудка, и заставлял работать малые и большие круги кровообращения, как станок для производства «квотеров» в казначействе Форт Нокс.
Ваш покорный слуга и Удалый пытались угнаться за ботаником, но где там – вискарь таял, как мороженое пломбир в руках юной десятиклассницы на качелях Сокольнического парка.
Надо заметить – я тоже был «хорош» и стал комментировать действия не команды, а Газзаева – тренера-пса.
Бегая вдоль бровки, пёс страшно шевелил усами и заставлял и так мёртвых соперников с ещё большой тоской поглядывать в сторону раздевалки.
Но я не унимался, а продолжал глумиться с отборным и витиеватым матерком.
Наш друг дядя абб безудержно икал и смотрел на пса недобрыми запотевшими диоптриями, тогда ещё не оправленными в платину от «Дольче и Габбана».
После финального свистка вся диаспора ушла опустошать буфет, а пёс погнался за мной, на ходу доставая из ножен кинжал и крича благим матом:
– Зарэжу!!!
Пробежал он всего лишь десять метров – его мастерской подсечкой, которой позавидовал бы олимпийский чемпион Карелин, сбил с ног дядя абб.
Затем он наступил ему ногой на горло и сказал магическое:
– Отсоси у красно-белых!
Пёс урыл задним ходом, Удалый присел в тревожном книксене, а я, перепуганный насмерть, смылся в туалет – справлять малую и большую нужду одновременно.
Ещё более талантливым показал себя Ульянов на миланском «Сан-Сиро» в конце девяностых годов.
Сидим на стадионе и культур-мультур пьём водку из полуторалитровой бутылки по методу Удалого.
Из бутылки выливается фанта и доливается 1, 4 литра жидкости имени Менделеева. Получается цвет, как у фанты. Открывать пузырь и пробовать культурные итальянские стюарды не стали.
А зря!
Подходит, ну как подходит, как Варенуха в кабинете у Римского, Ульянов.
Дружелюбный Удалый протягивает ему бутылку.
Тот делает глоток, которому позавидовал бы и Колюня Валуев.
Бутыль заметно полегчала, а Ульянов икнул и посмотрел на меня сквозь непьющего Собачника – малобюджетника.
– Мне сказали, что ты из Берлина и тоже болеешь за «Спартак».
– Тоже? – удивился я.
В эту минуту Иван Саморано присел на плечи Вадиму Евсееву и забил гол.
В следующую секунду Ульянов повернулся и произнёс историческую фразу:
– В начале второго тайма гол забьёт Дмитрий Аленичев, после сольного прохода, в ближний угол.
Затем допил остатки из фляги Удалого и ушёл кимарнуть в перерыве.
Вот это уровень предвидения – на все времена, прямо таки Нострадамус – Ульянов!
Той же зимой «Спартак» играл в Мадриде против «Реала» и сделал я короткую рекогносцировку местности.
Недалеко от стадиона «Сантьяго Бернабеу» – удивительный «Макдональдс».
Быстренько посмотрел меню и заглянул лицом некоренной национальности в тарелки почтенных донн и кабальеро.
Креветки на гриле, фишбургер из меч-рыбы, салат из морепродуктов – размером с легендарную борсетку литератора Хукела.
Репертуар для «Макдачной» просто наилучший, не считая холодного супа «гаспаччо» – острого, как нож и холодного, как лёд.
На десерт – напиток «Смирнофф плюс» – немного водки и тонизирующая шипучка.
Вот такая необычная «Макдачная».
Думаю даже дядя абб, не говоря уже про Ульянова, не погнушаются там откушать скромным ужином наперевес.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.