Глава 27. Обыкновенное чудо

Глава 27. Обыкновенное чудо

Мотивация, или четко осознанная необходимость способна творить с нами настоящие чудеса. Очень часто люди уходят из жизни просто потому, что перестают ощущать себя кому-то нужными. Но если это так, вполне логично предположить, что мозг человека способен включить и обратный механизм – возвращения к жизни.

У писателя Владимира Солоухина есть замечательный рассказ о деревенской старушке Варваре Семеновне, понявшей, что пришло время ей умирать. Сил для хозяйства не стало, ноги не слушаются, да и не нужна она особенно больше никому. Муж давно в могиле, сын не вернулся с войны, но невестка со всем справляется сама, а внуку уже четыре, вполне самостоятельный мужчина. Последние две недели Варвара Семеновна с постели не вставала, со всеми попрощалась, грехи у сельского священника отмолила. Жизни оставалось на два-три дня, она это хорошо понимала. Вдруг в ее хату вбежала соседка и закричала: «Беда, Семеновна, беда, невестка твоя в поле на мине подорвалась, сразу насмерть! Что теперь будет? Варвара Семеновна замерла. Что теперь будет, представить было легко. Внук ее останется круглой сиротой, всем и так трудно, лишний рот никому не нужен. И хлопец пропадет, и хозяйство развалится. Варвара Семеновна встала со смертного одра и пошла хлопотать по хозяйству. И еще двадцать лет внука воспитывала.

Рассказ этот мне попался в молодости, и я понимал, что сюжет его, несмотря на всю убедительность автора, мог быть придуман, чтобы проиллюстрировать скрытый, но совершенно поразительный запас сил человека, проявляющихся в чрезвычайных обстоятельствах. Чужой опыт убеждает меньше. Но вскоре мне довелось проверить его на себе самом.

В начале этой книги я уже упоминал о том, каким способом избавлялся от функционального расстройства сердечной мышцы. Езда на велосипеде сочеталась у меня с купанием в море. В большинстве случаев я брал с собой трехлетнюю дочку, соорудив для нее сиденье на раме велосипеда. Купался я в любую погоду, а она в это время играла на песке. В тот, навсегда оставшийся в моей памяти прохладный осенний день, дул сильный морской ветер, и на пляже не было ни души. Волны с ревом накатывали на берег. Я быстро разделся и вошел в воду, удивившись только странному движению песка под ногами. Обычно я проплывал метров сто пятьдесят в сторону моря и возвращался назад. Так было и в этот раз, разве что волны требовали большей затраты сил, и я очень устал. Подплыв к берегу, я с облегчением встал, сделал первый шаг и вдруг почувствовал, как песок из-под ног уходит, а меня быстро затягивает обратно в море. После второй попытки я подплыл ближе, глубина была по пояс, но песок и течение вновь утащили меня на исходную позицию. После третьей или четвертой попытки выбраться я был измучен настолько, что меня охватила апатия.

Я еще держался на поверхности, но сопротивляться стихии уже не мог. Я понимал, что моя жизнь закончилась вот так – нелепо и случайно, но воспринимал это спокойно, просто как констатацию факта. Перед смертью жизнь за считанные секунды проносится перед глазами человека – это правда. Я увидел все – и еще один кадр: свою дочь на берегу. Я представил, как она долго ждет моего возвращения, пока, замерзшая и голодная, не попытается выйти к людям. Но пляж в этом месте вплотную смыкается с лесом, и, если пойти в неверном направлении, плутать можно до бесконечности… Во мне что-то переменилось. Мозг словно проснулся, я сразу понял, что песок может увлекаться водой в море только в том случае, если вода в верхней части идет к берегу, а затем ищет путь назад. Значит, плыть надо по самой поверхности, не погружая тело. Мои совершенно обессилевшие руки и ноги заработали с невероятной энергией. Мышцы болели, словно по ним били палками, но не отказывали! Работали, выполняя твердую установку: двигать руками и ногами пока не уткнусь прямо в берег. Или пока не умру.

Помню, что когда выбрался, точнее, выполз на берег, я еще долго отлеживался, не в силах в буквальном смысле пошевелить ни рукой, ни ногой. Организм получил экстремальную установку отдать все силы без остатка и выполнил ее. В обычной обстановке, не владея механизмами управления собственным телом, сделать это невозможно. Но те, кто научился этому, поражают наше воображение, разбивая ладонями кирпичи, ходя босыми ногами по раскаленным углям, выдерживая на шее давление заостренного копья или подставляя грудь под пятитонный автомобиль.

На самом деле это не фантастические всплески человеческой энергии, не проявление сверхъестественных сил, а планка, показывающая, на какую высоту может подняться каждый из нас. Этому можно научиться, и эти знания люди накапливают, сохраняют, совершенствуют и передают друг другу веками. Когда мы говорим, что любая неиспользуемая часть тела понемногу атрофируется, оставаясь невостребованной, это означает, что ее снова можно вернуть к жизни. Любая часть тела может развиваться в нужном нам направлении. Конечно, лишь в том случае, если мы очень постараемся.

Но если можно добиваться таких результатов во внешних проявлениях деятельности организма, почему бы столь же эффективно не влиять на процессы внутренние!