Глава 22 Как «сплавили» автора никем так и не понятого «искреннего футбола»
Глава 22
Как «сплавили» автора никем так и не понятого «искреннего футбола»
– Савелий Евсеевич! Насколько понимаю, с Эдуардом Васильевичем вы впервые пересеклись в 1965-м, будучи врачом сборной СССР морозовского созыва?
– Когда мы познакомились, Малофеев был совсем молод – 22 года. Уже хорошо сложенный спортсмен. Выделялся необычайной выносливостью, что нетипично для форвардов. Ибо этим качеством в футболе отличаются хавбеки и крайние защитники – у них наибольшой объем работы в игре. Вот с таким исключением я и заметил Малофеева, опытного, трудолюбивого, целенаправленного. Сначала игрока, а потом и тренера.
Малофеев Э.В. Нападающий. Заслуженный мастер спорта. Заслуженный тренер Белорусской ССР. Заслуженный тренер СССР. Родился 2 июня 1942 г. в Красноярске.
Воспитанник заводской команды (г. Коломна Московской обл.). Выступал за «Авангард» (Коломна) (1960), «Спартак» (Москва) (1961–1962), «Динамо» (Минск) (1963–1972). Чемпион СССР 1962 г.
За сборную СССР провел 40 матчей, забил 6 мячей. Сыграл 4 матча за олимпийскую сборную СССР. Также за сборную СССР сыграл в 1 неофициальном матче. Участник чемпионата мира 1966 г. (4-е место). Участник первенства Европы 1968 г.
Старший тренер футбольной школы «Динамо» (Минск) (1972–1973). Тренер «Динамо» (Минск) (1974–1975). Начальник «Динамо» (Барнаул) (1976). Главный тренер «Динамо» (Барнаул) (1976–1978), «Динамо» (Минск) (1978–1983, 1988–1991), олимпийской сборной СССР (1983–1884), сборной СССР (1984–1986), «Динамо» (Москва) (1985–1987), ЦС «Динамо» (1987–1988), «Асмарал» (Кисловодск) (1992), «Динамо-Газовик» (Тюмень) (1993–1994, 1995), «Смена» (Минск) (1995), «Анжи» (Махачкала) (1996), «Псков» (Псков) (1998–2000), сборной Белоруссии (2001–2003), «Каунас» (Каунас), Литва (2006). Спортдиректор «Хартс» (Эдинбург, Шотландия) (2006). Главный тренер МТЗ-РИПО (2006–2007). Тренер «Шилуте» (Шилуте, Литва) (2007). Главный тренер «Динамо» (Санкт-Петербург) (2008–2010).
Награжден орденом Трудового Красного Знамени (1983). По ходатайству Федерации футбола Белоруссии награжден Изумрудным орденом УЕФА «За заслуги» (2009).
– У меня традиционный вопрос, как тест: каким пациентом он оказался для вас?
– Меньше всех доставлял хлопот – играл без травм.
– Будучи игроком, блистал интеллектом?
– Увлекался литературой, поэзией, чего-то постоянно выписывал… Спустя годы эти тетради заметил у Малофеева-тренера.
– Когда и при каких обстоятельствах вы с ним впервые оказались в штабе сборной?
– В конце 1983-го Лобановский ушел в отставку со всеми помощниками.
– В их числе – и вы…
– Безусловно. Но я формально остался в штате Федерации футбола. Весной 1984-го сформировали олимпийскую сборную, которую с подачи председателя Спорткомитета СССР Грамова возглавил Эдуард Васильевич.
– Каким образом произошло его назначение?
– Если быть до конца точным, ту команду весьма короткий период тренировал светлой памяти Евгений Александрович Рогов, потом еще кто-то, затем вакансия оказалась свободной. В те годы Малофеев возглавлял минское «Динамо».
В начале 1984-го в Ленинграде проходил ежегодный международный юношеский турнир памяти вице-президента ФИФА Гранаткина на призы «Недели». В один из январских дней в спортивно-концертный комплекс города на Неве заехал Грамов, наблюдавший за матчами из ВИП-ложи. В разговоре с Колосковым, обсуждая затянувшийся кадровый вопрос, он предложил, указав пальцем: «Чего так долго ищете тренера первой сборной, когда он вон где сидит». Двумя рядами ниже за перспективными футболистами наблюдал Эдуард Васильевич, чье имя тогда было на слуху. С этого момента поиски наставника главной команды страны завершились.
– Получается, вы встретились почти 20 лет спустя. Малофеев не возражал против вашей кандидатуры?
– Когда он перешел в другую структуру, там неплохо трудился врач лужниковского диспансера Михаил Михайлович Кузнецов, работавший доктором сборной СССР по спортивной гимнастике в период ее расцвета. Наверное, он устраивал Эдуарда Васильевича.
Безусловно, кто-то скажет: меня навязали ему. Да, я тогда оставался в большом футболе. А мое назначение состоялось, не стану скрывать, с подачи Колоскова. Наверное, здесь положительную роль сыграл и недавно входивший в штат Федерации футбола Сальков, тогда трудившийся помощником Малофеева.
– То есть с Владимиром Максимовичем вы какое-то время считались коллегами?
– Да, но хорошие контакты у нас установились давно. В 1974—1978-е годы, когда он работал старшим тренером донецкого «Шахтера», я неоднократно приезжал в команду с контрольной проверкой участников сборной страны тех лет (Анатолий Коньков, Виктор Звягинцев, Юрий Дегтярев).
– На каком фоне у вас возобновились взаимоотношения с Малофеевым в новом качестве?
– Доктор Кузнецов вернулся в диспансер, а я начал работать с новым главным тренером национальной команды. Он в интеллигентной форме представил меня ребятам. Проблем с общением с ним никогда не возникало. Эдуард Васильевич – человек открытый. Правда, как и все, с заморочками.
– Одна из них – тренерский фанатизм?
– Точнее, запредельная, на тысячу процентов, убежденность в правоте принципов, которые он проповедует. Например, «счастье нужно искать у чужих ворот» или «играть надо на половине поля противника». Как и Лобановский, Малофеев отдавал должное функциональной готовности, считая: если футболист физически не соответствует определенному уровню, то в команде делать ему нечего.
– Получился парадокс, он – идейный ученик Валерия Васильевича?
– Наверное. Однако Эдуард Васильевич не следовал его идеям и, тем более, не называл своим учителем. Зато Малофеев, будучи в меру образованным, чуть ли не всегда носил с собой собственноручно изготовленный цитатник. Увлекаясь классической литературой, делал выписки «крылатых фраз» во время чтения любимых поэтов – Блока, Есенина, Маяковского… Он их использовал на предматчевых установках, во время теоретических занятий. Что вызывало сарказм ребят. Ведь для них подобное общение – необычно, если не странно.
Малофеев, действительно, постоянно твердил об «искреннем футболе». Но что это такое, никто толком не понимал. Тогда, как бы в противовес Лобановскому, он не считался сторонником максимальных нагрузок, интенсивности занятий. Их конечная цель по Лобановскому – высокий уровень работоспособности футболистов. Малофеев же – сторонник большого объема тренировок.
То есть идеи Валерия Васильевича он воспринимал формально. Когда он руководил первой сборной, ребята просто уставали. Они занимались без перерыва аж 2 часа! Особенно недовольство выражали киевляне, поскольку у Лобановского они занимались, как правило, 1 час, максимум – 75 минут.
Вместе с тем, чуть ли не на всех всесоюзных тренерских форумах Малофеев активно обвинял Лобановского в том, что у него нагрузки носят запредельный характер. Эдуард Васильевич резко возражал против главного лозунга Валерия Васильевича – «слабый умирает». Хотя сам, будучи старшим тренером минского «Динамо», не мог знать всей подноготной тренировочных режимов Лобановского.
Помните, во время дискуссии в Федерации футбола в конце 1983-го после принципиального поражения нашей сборной португальцам в отборочном раунде первенства Европы он чуть ли не кричал, требуя от Лобановского покаяния (Малофеев, на самом деле, принимал религию).
Еще один «минус» Эдуарда Васильевича: несмотря на то, что он неформально общался с ребятами, оставался подозрительным и мнительным. В 1970—1980-е, когда Малофеев работал в Минске, у него возник конфликт с командой. За нее выступали Алейников, Гоцманов, Гуринович и другие великолепные футболисты. Малофеев считал, что они ни много ни мало «сдают» матчи. В конце концов сам покинул клуб. В действительности ситуация выглядела совершенно иначе.
В спортивном манеже, под крышей, состоялась их заключительная встреча в рамках первенства страны против столичного «Спартака», не претендовавшего на «золото» в 1982-м. Тогда циркулировали слухи: чтобы не позволить киевскому «Динамо» занять 1-е место, «красно-белые» и минчане временно стали «единомышленниками». То есть москвичам было выгоднее уступить питомцам Малофеева, нежели дать «зеленый свет» подопечным Лобановского в их очередном походе за звание сильнейшего клуба страны.
Белорусские футболисты победили, став в первый и последний раз чемпионами СССР, а Эдуарда Васильевича срочно пригласили тренировать олимпийскую сборную, которую тогда, кстати, возглавлял Сальков. Но Москва отторгла Малофеева. Пускай он потом спас команду из сложнейшего турнирного положения, завоевал путевку в Лос-Анджелес, в союзной федерации «пожарника» не поддерживали. А тут еще случился политический бойкот Олимпиады-1984.
По своему характеру Малофеев столь же противоречив и контрастен, как многим известный черно-белый памятник Никите Хрущеву на Новодевичьем кладбище, выполненный скульптором Эрнстом Неизвестным. Может, главный тренер не всегда давал объективные оценки функционального состояния футболистов на командных собраниях. Когда об этом говорилось на теоретических занятиях – это одно. Иной подтекст возникал, когда во время обсуждения минувших матчей Эдуард Васильевич пенял многим, считая, что они отбывали «номер» на поле. Что, безусловно, также не нравилось ребятам.
Да, он поддерживал здоровый образ жизни, не увлекался алкоголем. Однако внешний вид главного тренера не всегда, мягко говоря, устраивал его подопечных. Не знаю даже, как об этом рассказывать, но попробую.
Например, Малофеев, выходя на пресс-конференцию в Мексике, незадолго до первенства мира-1986, мог надеть цивильный пиджак, а под него – рубашку и галстук-«селедку» цвета хаки, которые выдавали военным как униформу, затем спортивные брюки и немыслимую обувь. Подобный «прикид» сразу становился притчей во языцех. Тогда как большинство ребят в сборной, особенно киевские динамовцы, очень аккуратно и со вкусом выходили в свет. Тем более, многие из них работали с наставниками (Лобановский, Симонян), отличавшимися безупречным гардеробом.
А когда Эдуард Васильевич (и заодно Сальков) появлялся на тренировках в бесформенных хлопковых носках, которые к тому же выпускались у нас без резиночек, их подопечные, не выдержав, обращались ко мне: «Ну, поговорите, пожалуйста, с ним! Ведь так выглядеть на публике неудобно, несолидно!»
– А в команде, кроме Мышалова, не нашлось человека, который мог Малофееву сделать замечание по данному поводу?
– Тем не менее я посчитал некорректным подходить с подобным выговором к главному тренеру. Поэтому озабоченность футболистов передал начальнику команды Рогову, чей внешний вид как раз отличался в лучшую сторону. Он постарался, чтобы Малофеев внес коррективы в свой дресс-код.
– Эдуард Васильевич прислушивался к критике со стороны подчиненных?
– В принципе – да. Правда, если это не противоречило его убеждениям. Когда не сомневался в «искреннем футболе», то говорил футболистам: «Ваши премии лежат в чужих воротах. Чтобы получить их, забивайте!» Эту установку сборная СССР (основа – игроки олимпийской) великолепно выполнила, одержав знаковую победу на знаменитой лондонской арене.
АНГЛИЯ – СССР – 0:2 (0:0). 2 июня 1984 г. Товарищеский матч. Лондон. Стадион «Уэмбли». 40 000 зрителей.
СССР: Дасаев, Сулаквелидзе, Чивадзе (к), Балтача, Демьяненко, Алейников (Поздняков, 80), Литовченко, Оганесян, Зыгмантович (Гоцманов, 20), Родионов (Протасов, 87), Блохин.
Голы: Гоцманов (54), Протасов (89).
В тот памятный вечер, насколько позволяли возможности, мы отметили в отеле наш с Малофеевым общий день рождения!
– Если не секрет, кого пригласили за стол?
– Всех, кто оказался рядом. Конечно, тренерскую бригаду, даже кого-то из англичан, включая Боба Робсона, тогда возглавлявшего национальную команду (о своем общении с ним расскажу позже). Кстати, хозяева долго находились в шоке после сенсационного поражения – им казалось, что приехала «сборная СССР» в явно не сильнейшем составе. Между прочим, еще несколько игр наша команда под руководством Малофеева провела очень хорошо.
СССР – ШВЕЙЦАРИЯ – 4:0 (4:0). 2 мая 1985 г. Отборочный матч ХIII чемпионата мира. Москва. Центральный стадион им. В.И. Ленина. 95 000 зрителей.
СССР: Дасаев (к), Сулаквелидзе, Вишневский, Демьяненко, Ларионов, Алейников, Гоцманов, Литовченко (Беланов, 79), Гаврилов, Протасов, Кондратьев (Черенков, 72).
Голы: Протасов (18, 39), Кондратьев (44, 45).
Заметьте, во 2-м тайме Федор Черенков впервые вышел на поле после болезни, связанной с психическими отклонениями. Тут надо отдать должное Малофееву, пригласившему спартаковца на сбор невзирая на случившееся. Тот активно готовился, а когда главный тренер решил его выпустить на замену, переполненный стадион отреагировал оглушительными аплодисментами. Поскольку болельщики догадывались, что происходило с лучшим тогда футболистом страны. Думаю, если Эдуард Васильевич остался бы во главе команды и на чемпионате мира в Мексике, он Черенкова взял бы туда. В отличие от Лобановского, оставившего Федю дома.
– Как я понял из ваших слов, исход Малофеева из сборной начался с того, что он постепенно терял взаимопонимание с динамовцами Киева и Тбилиси?
– Своеобразным спусковым крючком к началу процесса назревавшей отставки главного тренера стал скандал, возникший после неожиданного разгрома сборной.
ДАНИЯ – СССР – 4:2 (2:1). 5 июня 1985 г. Отборочный матч ХIII чемпионата мира. Копенгаген. Стадион «Идретспарк». 45 000 зрителей.
СССР: Дасаев (к), Сулаквелидзе, Поздняков, Демьяненко, Балтача, Алейников, Гоцманов, Литовченко (Зыгмантович, 23), Гаврилов, Протасов, Беланов (Кондратьев, 70).
Голы: Элкьяер (16, 20), Протасов (25), Лаудруп (61, 64), Гоцманов (68).
После матча состоялось шумное и неприятное (по своей атмосфере) закрытое собрание, где Малофеев главными виновниками провала назвал центральных защитников. В ответ ребята раскритиковали, на их взгляд, неправильную тактику, выбранную тренерским штабом.
– Кто из футболистов оказался смельчаком?
– Обвинения предъявил Сулаквелидзе, поскольку ему не удалось нейтрализовать Лаудрупа. Хотя Тенгиз говорил по-русски плохо, его отпор прозвучал аргументированно: «Как я мог справиться, когда вы мне дали другое задание – играть в зоне при моей готовности «держать» форварда персонально?»
Тбилисский стоппер – один из защитников, который очень нравился Рогову. Ведь тот в свое время выступал на той же позиции. Причем ему, начальнику сборной при Малофееве, нравилось, когда его преемники в обороне врезались в нападающих… Жесткий Сулаквелидзе, долго игравший в сборной, нередко так и действовал. Без него тренеры даже не мыслили выводить команду на поле. А тут ключевому стопперу предъявили серьезное обвинение. Однако не только Сулаквелидзе, но и его одноклубник Чивадзе, капитан сборной, а также киевляне признали тактическую концепцию тренеров ошибочной. Мол, в противном случае мы не могли потерпеть поражение, пропустив столько мячей.
– Подобная дискуссия – своеобразный вотум недоверия Малофееву и его штабным соратникам?
– Согласен. Правда, три месяца спустя в Москве состоялся ответный матч с нашими обидчиками.
СССР – ДАНИЯ – 1:0 (0:0). 25 сентября 1985 г. Отборочный матч XIII чемпионата мира. Центральный стадион им. В.И. Ленина. 100 000 зрителей.
СССР: Дасаев (к), Г. Морозов, Чивадзе, Демьяненко, Бубнов, Ларионов (Заваров, 26), Гоцманов, Черенков, Алейников, Протасов, Блохин (Кондратьев, 79).
Гол: Протасов (50).
Разбалансировка команды продолжилась и в 1986-м, незадолго до первенства мира, начиная с зимних сборов в Мексике, которые, отмечу, успешно провел Малофеев. В рамках первого из них мы участвовали в двухдневном турнире на Канарах.
ИСПАНИЯ – СССР – 2:0 (1:0). 22 января 1986 г. Товарищеский матч. Лас-Пальмас. Стадион «Инсулар». 25 000 зрителей.
СССР: Дасаев (к), Г. Морозов, Чивадзе, Демьяненко, Бубнов, Бессонов, Гоцманов (Литовченко, 75), Черенков (О. Кузнецов, 61), Заваров (Зыгмантович, 51), Дмитриев (Кондратьев, 56), Блохин.
Голы: Салинас (25), Элой (85).
Уступив на старте, успешно поборолись за 3-е место. Чивадзе тогда заметил: «Сезон начинать с поражения нельзя». Тем не менее между ведущими футболистами и Малофеевым продолжились расхождения относительно тактики игры. Словом, обострялось закрытое от посторонних глаз и ушей противостояние главного тренера и подопечных, хотя и нагрузки, и занятия, на мой взгляд, выстраивались грамотно.
Во время следующего – февральского – сбора разместились в Толуке (2400 м над уровнем моря), расположенном выше Мехико. Там я на практике изучал процессы акклиматизации в условиях высокогорья. К чести Малофеева, строго следовавшего рекомендациям медиков, он аккуратно готовил команду к ответственным стартам. На основе разработанного мною вопросника я ежедневно собирал данные о сне, самочувствии, артериальном давлении, пульсе, аппетите…
У ребят ухудшение перечисленных параметров и ощущений произошло в период от 4-го до 8—9-го дня пребывания в Толуке. Ребята пережили дискомфорт высокогорья на 6—7-е сутки: в частности, Сергей Балтача зашел ко мне, жалуясь на тошноту и головокружение. То же самое ощущал и я. Пришлось попросить массажиста сделать мне укол. Общее недомогание длилось сутки – позже прекратились обращения во врачебный кабинет. Да и объективные показатели улучшились.
– Они свидетельствовали о завершении акклиматизации?
– Да. Ведь матчи чемпионата мира, напомню, предстояло провести в высокогорной Мексике. Поэтому для руководства сборной была крайне актуальна тематика вопросов, которыми я занимался. Малофеев очень внимательно относился к данным, которые я ему регулярно предоставлял. Держа их в уме, главный тренер вел команду, сохраняя объемы тренировок, но особой интенсивности на занятиях не ощущалось. Тем не менее во время сбора ребята успели выполнить большой объем работы.
«Атлас» (Мексика) – сборная СССР – 0:3 (0:2).15 февраля 1986 г. Гвадалахара. Стадион «Халиско».
СССР: Дасаев, Бессонов, Балтача, Демьяненко, Бубнов, Заваров, Морозов, Черенков, Алейников, Дмитриев, Блохин.
Голы: Дмитриев (13), Заваров (20, 68).
Однако в контрольных матчах с более солидными соперниками игра не просматривалась – главный тренер от футболистов требовал то, что те не могли демонстрировать. Малофеев указывал: «Надо играть на чужой половине поля». Чивадзе, Блохин и другие ведущие сборники переспрашивали наставника: «Если противник не даст играть на «своей» территории, что тогда делать?» Ребята чувствовали себя не в своей тарелке.
МЕКСИКА – СССР – 1:0 (1:0). 19 февраля 1986 г. Мехико. Стадион «Ацтека». 40 000 зрителей.
СССР: Дасаев (к), Бессонов, Балтача, Демьяненко, Бубнов (Кондратьев, 75), Заваров, Ларионов (Алейников, 55), Г. Морозов (О. Кузнецов, 46), Зыгмантович (Черенков, 65), Дмитриев, Блохин.
Гол: Агирре (38).
Вернулись домой. Кстати, утомительные тренировки впоследствии принесли пользу игрокам. Малофеев не форсировал подготовку. Наверное, мог иначе проводить занятия, но здесь отдам ему должное: главный тренер «тормозил» ребят, чтобы те преждевременно не набрали оптимальную форму.
СССР – АНГЛИЯ – 0:1 (0:0). 26 марта 1986 г. Товарищеский матч. Тбилиси. Стадион «Динамо» им. В.И. Ленина. 62 000 зрителей.
СССР: Дасаев (к), Бессонов (Литовченко, 57), Чивадзе, Демьяненко, Бубнов, О. Кузнецов, Гоцманов, Заваров (Добровольский, 75), Алейников, Кондратьев, Родионов (Блохин, 57).
Гол: Уоддл (67). Не реализовал пенальти Чивадзе (16).
Поэтому Эдуард Васильевич закономерно поддержал парадоксальную идею, высказанную научной бригадой (ее возглавлял профессор, доктор педагогических наук Марк Александрович Годик, впоследствии – председатель научно-методического совета Российского футбольного союза): прервав в апреле чемпионат страны, отправить сборную в Симферополь. Чтобы провести там разгрузочный сбор и спарринг-матчи. Один из них – против сборной Крыма – оказался симптоматичным: после 1-го тайма счет был 0:2, а после того как встреча закончилась поражением – 2:3, Малофеев бросил убийственную фразу: «Все ясно – ребята «сплавляют» меня».
РУМЫНИЯ – СССР – 2:1 (1:0). 23 апреля 1986 г. Тимишоара. Стадион «1 Мая». 25 000 зрителей.
СССР: Дасаев (к), Г. Морозов, Чивадзе, О. Кузнецов, Демьяненко, Рац, Яремчук (Литовченко, 81), Черенков (Родионов, 41), Бессонов (Алейников, 58), Протасов, Блохин (Гоцманов, 72).
Голы: Хаджи (14), Родионов (67), Кэмэтару (80). Не реализовал пенальти Чивадзе (44).
Статистики под порядковым № 321 записали очередной матч сборной. В предыдущем, против англичан, они отметили 1-й пропущенный ею гол и 1-е поражение на домашнем поле после многолетней впечатляющей серии. После апрельской неудачи знатоки записали 1-й забитый в том сезоне гол и 1-е в истории поражение от румынской сборной. Также обратили внимание на то, что никогда наша сборная не терпела четыре поражения подряд от национальных команд (общий счет – 1:6).
После того как уступили в Тимишоаре, провели собрание. На нем я не присутствовал. Как мне рассказывали ребята, там вновь схватились ведущие футболисты с тренерами.
– Что стало одним из симптомов, предвещавших отставку Малофеева?
– Информация дошла до спортивного руководства. Чаша терпения переполнилась.
СССР – ФИНЛЯНДИЯ – 0:0. 7 мая 1986 г. Москва. Центральный стадион им. В.И. Ленина. 38 000 зрителей.
СССР: Дасаев (к), Г. Морозов, Чивадзе, О. Кузнецов, Демьяненко, Рац (Гоцманов, 75), Яремчук, Яковенко (Блохин, 70), Бессонов, Протасов (Родионов, 46), Беланов.
Ничья на фоне заурядной игры. За 26 дней, оставшихся до первой встречи в первенстве мира со сборной Венгрии в Ирапуато, нужно было предпринять нечто экстраординарное. В те же дни – 2 мая – киевское «Динамо», обыграв в Лионе (Франция) мадридский «Атлетико», завоевало Кубок обладателей еврокубков. Я до сих пор убежден: чрезвычайно важную роль в физическом состоянии триумфаторов сыграло их пребывание на мексиканском высокогорье. Спустившись на равнину и выдержав сроки реадаптации, киевляне получили ощутимую прибавку накануне решающих мартовских встреч в розыгрыше Кубка УЕФА.
– Итак, с одной стороны, клуб, который славно вошел в историю советского футбола, с другой – национальная команда, терпевшая хронические неудачи. Соответственно, у людей, принимавших решения в той сфере, начало созревать радикальное решение.
– Действительно, руководители Спорткомитета СССР во главе с Грамовым занялись кадровым вопросом.
– Кто его им подсказывал?
– Видимо, партийные и спортивные чиновники активно обсуждали между собой незавидную ситуацию в сборной. Тогда они приняли соответствующее решение. В результате – делегация во главе с Грамовым и первыми лицами Федерации футбола, прибыв в Новогорск, провела беседы с ребятами. Но Марат Владимирович пригласил на разговор с глазу на глаз только меня.
– У вас был опыт общения с ним во время обсуждения провала триумвирата сборной на первенстве мира в Испании-1982. Неужели Малофеев не предчувствовал отставку?
– Судя по всему, нет.
– А вы, как человек опытный?
– Тоже нет. Ведь до первенства мира оставалось всего ничего. Не думаю, что кто-то мог предположить молниеносную «смену караула». Может, некоторые игроки оказались более осведомленными? До сих пор ничего не знаю об этом.
– Как этот процесс происходил, так сказать, в лицах?
– В день начала майского сбора мы с Малофеевым договорились о встрече. Он жил недалеко от стадиона «Динамо», на Масловке. Я добирался в Новогорск на своей машине, а Эдуард Васильевич оставался «безлошадным»: «Савелий Евсеевич, будете проезжать мимо, подхватите меня». Мы приехали в Новогорск, по дороге разговаривая о том о сем. В первой половине дня провели этапное углубленное обследование с участием специалистов НИИФК во главе с Годиком. После тестов принесли телефонограмму из Москвы: «Малофееву и Рогову срочно прибыть в Федерацию футбола СССР».
– Даже после этого сигнала вы не предчувствовали, что тучи сомкнулись перед грозой?
– И вновь нет. Рогов и Малофеев уехали. А у нас прошел обед, после чего раздался звонок с указанием администраторам об отправке домой двух (Сокол и Кондратьев) из четырех игроков минского «Динамо» (Гоцманов и Алейников остались на базе).
– Кто звонил?
– Колосков. Еще одно косвенное подтверждение принятого в инстанциях решения о смене главного тренера: поступали распоряжения исходя уже из списка Лобановского (к вечеру прилетели ребята из киевского «Динамо»). А во второй половине 13 мая в Новогорск приехали две черные «Волги», ВИП-пассажиры которых де-факто сменили власть в национальной команде.
– Кто же решился сначала пригласить в сборную Малофеева, а потом, сняв его, вернуть Лобановского на прежнюю работу?
– Мне кажется, кроме Грамова, в разрешении вопроса участвовал его первый зам – Николай Иванович Русак. Он и руководил нашей делегацией на первенстве мира в Мексике-1986. Там, напомню, сборная заняла в подгруппе 1-е место. Тут надо вновь отдать должное Малофееву – он целенаправленно и достойно подготовил команду.
– Как Эдуард Васильевич пережил уход из сборной?
– Неожиданная отставка морально надломила его. Уверен, любой тяжело воспринял бы подобную встряску. А Малофеев покинул в следующем 1987 году и московское «Динамо», где дорабатывал старшим тренером. С тех пор трудится в командах ниже классом. Причем уже пару десятилетий мигрируя из одного города в другой.
– После отставки общались с ним?
– Практически нет. Лишь на бегу встречались. Я чувствовал, что он остался обиженным из-за ситуации почти четвертьвековой давности. Не знаю, можно ли использовать слово «озлоблен», но, во всяком случае, его лицо до сих пор отражает давнишнюю обиду.
– Но вы к его уходу из сборной не имели отношения. В конце концов, «искренний футбол» по Малофееву оказался в диссонансе с рыночными реалиями отечественного футбола.
– Лобановский однажды спросил коллегу: «Вы хотя бы расшифруйте, что подразумеваете под «искренним футболом». Мне кажется, Эдуард Васильевич имел в виду игру как бы «с шашками наголо». В его поведении замечал странноватый характер, в ряде эпизодов – неуравновешенность. Согласитесь, у многих есть убеждения, с которыми можно не только спорить, но и аргументированно воздействовать на них. Доказать Малофееву мнение, противоположное его точке зрения, считалось/считается труднодостижимым занятием, если не невозможным.
– Мы с вами обсуждали методы работы в сборной Качалина, Соловьева, Бескова, Лобановского и других, но они не опускались до вражды между собой.
– Конечно! Малофеев в моем восприятии – тренер, деятельность которого оцениваю английским выражением: «фифти-фифти». Он неплохо относился к медицине, прислушиваясь к моим рекомендациям. В частности, сезон-1986 прошел без Протасова. Олег получил неприятную травму – расширение паховых колец. Теперь врачи уже могут оперировать и быстро восстанавливать подобным образом выбитых из строя игроков. А в 1980-е лечили лишь консервативно, в том числе Протасова.
Малофеев возлагал на него большие надежды, а молодой форвард оказался не у дел, тренируясь по индивидуальному плану. Мое лечение не приносило результатов, поскольку эта болячка тяжело отступает. Даже в декабре 1985-го, после того, как я настоятельно рекомендовал Протасову пойти в ЦИТО (он лечился там пару недель), по сути ничего не изменилось. Тем не менее, Малофеев в январе 1986-го, когда мы начали активную подготовку к первенству мира, вызвал Олега на сбор в Испанию.
На Канарах я высказал свое мнение Эдуарду Васильевичу: «Протасова не трогайте. Пусть плавает в бассейне, отдыхает…» Тогда ту болячку лечили посредством относительного покоя. Чтобы помочь парню, я использовал даже китайские иголки.
После февральского сбора (3-е место на «турнире четырех») вылетели в Мексику аж на 24 дня! Протасов и там продолжал заниматься гладким бегом, не участвуя в групповых занятиях. Может, другой тренер иначе отнесся бы к данной ситуации, но Малофеев полностью доверял мне.
После возвращения в Москву до меня дозвонился гомеопат из Севастополя (к сожалению, забыл его фамилию), рядовой болельщик. Из газет и телепередач он знал историю болезни Протасова. Поэтому вызвался помочь, предлагая свои препараты. Я рассказал о звонке Малофееву. Он дал «добро», после чего я пригласил гомеопата в Новогорск на наш двухнедельный сбор. Может, это покажется смешным, но парень давал Олегу какие-то шарики, применял мази…
Футболисту становилось лучше. Потом гомеопат вновь приехал перед выездом на первенство мира, чтобы расписать для Протасова прием гомеопатических средств. Олег к ним серьезно отнесся (каждые два часа приходилось пить по 8 шариков, пользоваться мазью и еще какое-то зелье употреблять вовнутрь).
Его состояние значительно улучшилось. Вдруг накануне очередного тура чемпионата СССР из Днепропетровска позвонил встревоженный Протасов: «Меня хотят ставить на игру «Днепр» – «Спартак». Я рванул за содействием к Колоскову. В кабинете оказался и Симонян, вице-президент РФС, поддержавший мои доводы. Да и Вячеслав Иванович полностью положился на мои рекомендации: «Нельзя Олегу выходить на поле! Лечение проходит нормально – надо немного выждать». И мы за своими двумя подписями выслали телеграмму в Днепропетровск. Конечно, она вызвала бурю негодования со стороны руководства местного клуба. Они посчитали, что «красно-белым» помогает «рука Москвы», убирающая из состава забивного форварда. Но Протасов не вышел на поле.
– Значит, вы сберегли бомбардира-рекордсмена.
– Тут не все однозначно. После беспрецедентного апрельского тайм-аута в первенстве СССР провели сбор в Москве. Тогда я и понял: Протасов до и после болячки – две большие разницы. Тем не менее Лобановский взял его на чемпионат мира-1986. Олег смог отыграть один тайм в матче против сборной Канады. Но потом все, слава богу, рассосалось. Благодаря тому, что тренеры сборной во главе с Валерием Васильевичем спокойно и профессионально пошли навстречу моим просьбам.
– И все-таки насколько справедливо и правильно – менять главного тренера сборной накануне первенства мира?
– Лобановский первым делом проанализировал фундамент команды, заложенный Малофеевым. Мы приехали в Мексику за 12 дней до первого матча. Этого хватило, чтобы адаптироваться.
Не знаю, как бы выступила сборная под руководством Эдуарда Васильевича. Правда, позже он вбросил в СМИ фразу: «Если бы я остался тренером, то мы оказались бы в финале». Однако при Лобановском наша команда играла очень хорошо. Вот если бы на пути вновь не оказался печально известный судья Фредрикссон…
Необходимую изюминку добавил в команду Лобановский. Поскольку киевские динамовцы были приучены к его программе и требованиям, принципам и дисциплине, которая, может, не просматривалась у Эдуарда Васильевича. Что дало возможность Лобановскому продолжить взятый Малофеевым курс, естественно, внеся коррективы и качественно подняв эмоциональный настрой сборной.
– Ваше резюме об Эдуарде Васильевиче, неординарном тренере отечественного футбола.
– Он не был принят коллегами, спортивным сообществом. Еще один характерный эпизод наших взаимоотношений. После чемпионата мира-1986 я в интервью одному журналисту не очень корректно отозвался о Малофееве, хотя рассказывал сущую правду. Вскоре он позвонил мне: «Как вы посмели?! Я вас в свое время принял в сборную с огромным уважением». На самом деле, журналист неправильно истолковал некоторые мои фразы, по сути, подставив меня. Я себя чувствовал дискомфортно. Позже, встретившись с Эдуардом Васильевичем, извинился.
– С одной стороны, вы не соврали, с другой – вас подставил мой коллега.
– Малофеев адекватно отреагировал: «Все, все! Вопрос снят – никаких проблем между нами нет!»
– Оказался не злопамятным?
– С тех пор, когда виделись, приветствовали друг друга. Кстати, у Лобановского нашлись оппоненты, не одобрявшие его шаг: сменить за три недели до чемпионата мира главного тренера – наверное, историческое ЧП.
– В отечественном футболе уж точно! А в мировом подобное случалось?
– Не знаю, но чего-то сомневаюсь.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.