IX

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

IX

Нестор чешских поэтов — Винценц Кабрна — уже давно покоился под надгробным камнем в Славине, но его гимн, посвященный команде Клапзуба, победно гремел на всех стадионах Европы и Америки. Клапзубы были героями всех народов Старого и Нового света

На зеленой спортплощадке

Белых линий тьму найдешь,

Коль играть захочешь с нами,

Много горя ты хлебнешь.

Сколько ветров подхватывало песню, исполняемую одиннадцатью глотками Клапзубов! Сколько миллионов людей дрожало, предчувствуя поражение, когда над зеленым полем разносились далеко не нежные, но впечатляющие слова Кабрна:

Миг прошел, вратарь проворный

Даже охнуть не успел,

Как от нашего удара

Мяч в ворота к ним влетел.

А сколько команд на континенте и островах чувствовало, как падают их шансы, когда звучал неумолимый припев:

Стоп!

Гляди!

Бац!

Низом веди!

Стоп!

Бац!

Считай!

Гол не пропускай!

Не было никакой надежды победить Клапзубов, но извечная неугасимая мечта доказать невозможное, являющаяся самой прекрасной чертой спортивного духа, побуждала все команды к новым и новым попыткам. Кроме того, публика хотела видеть клапзубовцев, наслаждаться их игрой и мастерством. Поэтому и в клубах шли бесконечные закулисные споры о том, кому из них выпадет честь играть с буквичскими футболистами. Все старались опередить друг друга со своими предложениями и повышали гонорары, так что вскоре старый Клапзуб смеялся до упаду, когда подсчитывал денежки, которые со всего света текли в его шкатулку.

Родная хибарка по-прежнему стояла на опушке, как в то время, когда ребята начали тренироваться, но она была хорошо отделана, вычищена и походила на уютное гнездышко. Сильно изменилась и ближайшая окрестность. На лужайке, где в свое время впервые взлетел мяч, подброшенный ногой Клапзуба, была построена образцовая спортивная площадка для тренировки, с раздевалками, гимнастическими залами и душевыми. Секретари и председатели всех клубов съезжались посмотреть на образцовое устройство стадиона. Старый Клапзуб постепенно скупил соседние участки, чтобы для каждого сына выстроить домик. Это были небольшие особнячки в несколько комнат, с садиком и двориком, — словом, семейная колония, возбудившая в округе много всяких толков; фотографии ее появились во всех иллюстрированных журналах мира. Ребята не понимали, зачем отец затеял эту постройку. Им прекрасно жилось вместе и никогда не приходило в голову расстаться и зажить самостоятельно.

— Пока вам этого не понять, — отвечал старый Клапзуб на их возражения, — но настанет время, когда эти домики будут для нас находкой!

И он продолжал строить, возводить и отделывать, невзирая на то, что для сыновей его не было ничего более приятного, как растянуться всем вместе на сене или переспать в сарае на соломе. Они стали взрослыми, и даже самый младший догнал Гонзу ростом и был так же широк в плечах. Теперь отец уже не так упорно тренировал их, но они сами занимались не меньше, чем в те времена, когда стремились попасть в первый класс. Лишь иногда, обычно перед матчем, вместо упражнений ребята делали дальнюю прогулку.

Однажды, отправившись в лес, они шли несколько часов, распевая песни и насвистывая. У каждого в кармане лежал ломоть хлеба с маслом, питьевой воды в лесных родниках было сколько угодно, и ребята, не испытывая ни в чем недостатка, шагали веселые и довольные. Через несколько часов лес начал редеть, между темными стволами деревьев показались полоска пашни и зеленая площадка луга. Оттуда доносились мальчишеские голоса, то и дело звучали гулкие удары, значение которых не вызывало у Клапзубов никаких сомнений: это мальчишки играли в футбол.

Клапзубовцы переглянулись, и у них чуть слюнки не потекли. Неплохо бы после такой прогулки полчасика поиграть!

Всем сразу захотелось погонять мяч. Они вышли из леса. В самом деле, несколько деревенских ребятишек играло в футбол, как обычно играют мальчишки: одна штанина поднята, рукава засучены, футбольные ворота сделаны из снятых курток, пограничные черты проведены мысленно и являются поводом для крика, так же как споры, прошел ли мяч выше ворот или действительно был гол. Играли со всем мальчишеским азартом, но самое главное, что у них был отличный кожаный мяч, хорошо надутый, и клапзубовцы, выйдя из леса, сразу с жадностью уставились на него. Игроки тоже заметили пришедших. Один из них только что собирался вбрасывать мяч, но, повернувшись, увидел молодых людей на опушке леса. Руки с мячом у него опустились, он уставился на лес, и с губ у него сорвалось одно слово, в котором звучали благоговение, испуг и удивление.

— Клапзубовцы!

Остальные вздрогнули, игра тотчас прекратилась. Ребята сгрудились и не спускали глаз со своих героев. Только один — владелец мяча — не растерялся. Он жил не в деревне, а в городе, был опытнее и привык ко всяким знаменитостям. Как только он узнал, кто они такие, то крикнул мальчишкам:

— Свистка не было, продолжаем игру!

Преисполненный мальчишеской гордости, он не мог допустить, чтобы игра прекратилась из-за прихода взрослых. Если это клапзубовцы, честь им и слава, но игра есть игра, и нам нет дела до зрителей. Пусть клапзубовцы видят, что мы играем так же самоотверженно, как они! И пусть знают, что как на зрителей нам на них начхать!

— А ну вас ко всем чертям, давайте играть!

Но городской парнишка напрасно кричал и сердился. Его партнеры словно остолбенели. Особенно, когда клапзубовцы прямо направились к ним.

— Дайте нам ненадолго мяч, ребята! — обратился к ним Гонза Клапзуб. — Или сыграйте с нами.

Деревенские ребята опустили глаза. Одни растерянно улыбались, другие пяткой били по траве. Тот, что собирался вбросить мяч, разжал руки, и мяч упал на землю.

— Чей мяч? — спросил Гонза.

— Мой! — задорно крикнул городской мальчик и, подскочив к мячу, схватил и зажал его под мышкой, словно защищая.

— Нам бы хотелось сыграть, — сказал Гонза. — Примите нас в игру!

Наступило молчание. Мальчишки искоса посматривали на своего городского товарища. Побледнев, он стоял выпрямившись и смотрел клапзубовцам прямо в глаза. Затем набрался смелости и ответил сдавленным голосом:

— Не пойдет. Мы с вами играть не можем.

— Почему? Боитесь поражения? Мы разделимся.

— Поражение — для нас не позор, Но играть с вами мы не можем.

— Почему же? Скажи.

— Так. Потому.

— Это не ответ. Объясни почему. Мальчишка еще более побледнел и выкрикнул:

— Потому что вы профессионалы.

— Что?

— Да, вы профессионалы, и поэтому мы с вами играть не можем. Мы играем ради чести, а вы — ради денег. Я не хочу иметь с вами ничего общего.

Клапзубовцы удивленно посмотрели друг на друга, а затем на мальчишку. Этого им еще никто не говорил. Младший из них покраснел от злости и хотел наскочить на забияку, но Гонза удержал его. Дело в том, что клапзубовцы об этом никогда не думали. Им даже в голову не приходила мысль о деньгах. Когда они подросли, отец научил их играть в футбол, и они играли, следуя его советам. Игра была их страстью, они играли там, куда их привозил отец, и, кроме желания выиграть, других мыслей у них не было. Победить соперника — была основная цель игры, притом победить честно, без грубости. В этом заключалась для них радость игры. Какое отношение имели к этому деньги? Они никогда не говорили об этом с отцом, и их никто еще до сих пор не укорял, кроме этого вот веснушчатого парнишки с завернутой штаниной, судорожно ухватившегося за свой мяч, явно готового скорее вступить в драку, чем уступить.

Гонза Клапзуб, капитан непобедимых Клапзубов, был смущен. Видимо, в словах мальчишки была доля правды, но в эту минуту Гонза не мог вникнуть в суть дела. Все его понятия были уничтожены одной фразой: «Мы играем ради чести, а вы — ради денег». Правда это или нет? Все его существо восставало против этого. Никогда в их команде не ощущалось жажды денег, даже намека на это не было. Они всегда играли ради чести, но, вспомнив о тысячных ассигнациях в отцовской шкатулке, Гонза с испугом осознал, что вряд ли мог что-либо сказать в свою защиту.

Минута мучительного раздумья прошла. Гонза поднял голову и посмотрел веснушчатому парнишке в глаза.

— Паренек, — сказал он медленно и необычно серьезно. — Все далеко не так, как ты себе представляешь. Правда, за игру нам платят, но мы никогда не играли ради денег. Я понимаю, что трудно оправдаться, когда нет доказательств. Не хочешь играть — не играй, принуждать тебя не будем, но запомни сегодняшний разговор и следи за нами. Возможно, что мы когда-нибудь встретимся — и тогда сможем лучше тебе все объяснить. Прощай!

Гонза Клапзуб повернулся и зашагал к лесу, сопровождаемый десятью братьями, вполне разделявшими его чувства. Они скрылись из глаз удивленных мальчишек и четверть часа шли по лесу необычно быстрым шагом. Затем Гонза остановился, посмотрел на братьев и сказал:

— Ребята, сегодня команда Клапзуба впервые потерпела поражение, и сразу со счетом 4:0. Этот веснушчатый мальчишка оказался классом выше.

Десять клапзубовцев молча кивнули, ибо это сказал их капитан и против этого нечего было возражать.