«Матч смерти»
«Матч смерти»
Если с матчем, проведенным ленинградскими динамовцами в блокадном Ленинграде, впоследствии связывалось не так уж много домыслов и мифов, то с игрой, будто бы состоявшейся летом 1942 года в оккупированном гитлеровцами Киеве, все было по-другому.
Многие годы по стране ходила легенда о подвиге застигнутых войной в столице Украины футболистов киевского «Динамо», которых заставили сыграть матч против одной из лучших футбольных команд немецких войск — «Люфтваффе». Советские футболисты, надев красные футболки, под цвет советского флага, забивали один гол за другим, хотя немецкие футболисты не стеснялись в грязных приемах, а немецкий судья давал свистки в пользу только одной команды — «Люфтваффе». Гитлеровские офицеры и солдаты на трибунах негодовали. Киевляне, тоже присутствующие на матче, ликовали, гордясь своими земляками, хотя и не могли показывать этого под дулами автоматов.
В перерыве матча в раздевалку динамовцев явился немецкий военачальник и приказал советским футболистам проиграть, угрожая в противном случае немедленно расстрелять всю команду. Но, выйдя на второй тайм, динамовцы продолжали забивать голы. Правда, и в их ворота благодаря немецкому судье, назначающему несуществующие штрафные удары, влетели три мяча, но матч закончился со счетом 5:3 в пользу футболистов в красных футболках. Расправа последовала незамедлительно: динамовцев, не желавших сдаваться врагу, хотя бы на футбольном поле, расстреляли.
В середине 60-х годов прошлого, XX века был снят художественный фильм «Третий тайм», рассказывающий об этой героической игре. В 1971 году на стадионе «Динамо» в Киеве установили памятник в виде гранитной скалы, на которой высечены фигуры футболистов. В последующие годы статьи о легендарном матче не раз появлялись в газетах и журналах.
Однако мало кто в Советском Союзе знал тогда, что еще в 1974 году прокуратура Гамбурга возбудила дело, желая установить истинные обстоятельства, сопутствующие «матчу смерти». Расследование продолжалось долго: немецкие следователи присылали запросы в КГБ Украины с просьбой предоставить необходимые документы, опрашивались свидетели из числа бывших немецких солдат и офицеров, находившихся в 1942 году в Киеве. Некоторые из них присутствовали на футбольных матчах — дело в том, что в оккупированной столице Украины состоялся не один матч, а несколько, только об этом опять-таки мало кто знал…
В самом же Советском Союзе истина стала приоткрываться лишь тогда, когда наступили «постсоветские» времена. Теперь миф о подвиге киевских динамовцев, давших врагу бой на футбольном поле и пожертвовавших жизнью ради победы, полностью потерял свое прежнее патриотическое значение. Действительность была другой…
В первые дни войны часть футболистов киевского «Динамо» покинула город. Эвакуировался вместе с семьей тренер динамовцев, которым тогда был Михаил Бутусов, возглавивший команду в том же 1941 году. Но кое-кто из футболистов, призванных в Красную Армию, оставался в городе, охраняя порядок.
Уже через месяц после начала войны войскам Красной Армии, сосредоточенным близ Киева и в самом городе, грозила опасность полного окружения. Сталин тем не менее и слушать не желал о возможной сдаче столицы Украины. К сентябрю 1941 года отводить войска было уже поздно, кольцо окружения замкнулось, вырваться из него удалось немногим. Когда гитлеровцы вошли в город, в плену оказалось не меньше полумиллиона красноармейцев. В их числе были и несколько бывших футболистов киевского «Динамо» — Иван Кузьменко, Николай Трусевич, Алекей Клименко, Николай Коротких, Владимир Балакин, Василий Сухарев…
Некоторое время футболисты содержались в Боярском лагере для военнопленных. Но продолжалось это недолго — для их освобождения нашлись свои причины.
Новые власти старались наладить в оккупированном городе нормальную, мирную жизнь. Привечали тех, кто был готов с ними сотрудничать. Назначили городскую управу из местных жителей, ведавшую разными вопросами, в том числе культурой, просвещением, спортом. Отдел спорта управы и ходатайствовал об освобождении «лучших футболистов Украины» из лагеря военнопленных, представив их подробные анкеты. Немецкие власти, изучив анкеты, просьбу удовлетворили, взяв с освобожденных футболистов письменные обещания соблюдать лояльность.
В Киеве открывались театры, кинотеатры, опера. С разрешения немецких властей, Киевская управа позаботилась и о налаживании спортивной жизни. Было организовано спортивное общество «Рух» с секциями легкой атлетики, бокса, гимнастики, а также футбольной командой. Оставшихся в оккупированном городе спортсменов было нетрудно привлечь: «Рух» обеспечивал трудоустройство, неплохое питание в специальной столовой, регулярные тренировки. Руководители «Руха» с удовольствием пригрели бы и лучших в городе футболистов — бывших динамовцев, — но те предпочли играть в другой команде, которая называлась «Старт». Она была организована при хлебозаводе.
С приходом гитлеровцев директором хлебозавода стал некий чех, в жилах которого вдобавок была толика немецкой крови, давно живший в Киеве. При советской власти он был простым служащим; новая власть, приняв во внимание косвенное отношение к немецкой расе, доверила ему производство хлеба. Новый директор был страстным любителем футбола, в довоенные годы не пропускал матчей с участием киевского «Динамо». Теперь он пригласил бывших динамовцев работать на хлебозаводе и одновременно играть в футбол.
Так на хлебозаводе и, значит, в команде «Старт» обосновался целый ряд футболистов киевского «Динамо», из-за превратностей судьбы находившихся в оккупированном городе. Имена их известны: вратарь Николай Трусевич, полевые игроки Иван Кузьменко, Алексей Клименко, Николай Коротких, Василий Сухарев, Владимир Балакин, Макар Гончаренко, Федор Тютчев, Михаил Путистин, Михаил Свиридовский… Футболистами основного состава были не все, некоторые до войны ходили в дублерах. Другие и вовсе уже оставили большой футбол и занимались тренерской работой. К ним примкнули еще несколько футболистов из киевского «Локомотива», выступавшего в довоенных чемпионатах Советского Союза в группе «Б».
Условия, которыми директор обеспечил футболистов, были приемлемыми. Работа, правда, оказалась малоквалифицированной — приходилось заниматься погрузкой хлеба, уборкой, — но обеспечивала сносное питание, а главным была, конечно, возможность тренироваться и играть в футбол. Соперников в Киеве было немало: тот же «Рух», и, кроме того, свои футбольные команды, конечно, любительского уровня, были в войсках немецкого гарнизона оккупированного города. Были в Киеве и венгерские части со своими футбольными командами.
Первый матч «Старт» провел 7 июня 1942 года против «Руха» и одержал победу — 2:0. Затем в течение июня — августа сыграл семь «международных» игр с немецкими и венгерскими командами. Во всех были одержаны победы, причем, как правило, с разгромным счетом.
Так 21 июня «Старт» обыграл сборную немецкого гарнизона со счетом 7:1. Ровно через неделю с тем же счетом 7:1 была побеждена сборная немецкой артиллерийской части. Последними из «международных» стали две игры с немецкой командой «Флакельф», представляющей немецкие войска противовоздушной обороны. Они состоялись 6 и 9 августа. В первом немцы были обыграны со счетом 5:1, во втором — 5:3. Кроме того, 5 июля футболисты «Старта» победили с разгромным счетом 8:2 еще одну украинскую команду — «Спорт».
Сохранились афиши этих матчей, а также фотографии футболистов, снимавшихся перед играми. Судя по фотографиям, обстановка перед матчами была вполне дружелюбной, и стояли футболисты перед фотокамерами не командами, а тесной группой, вперемешку и едва ли не в обнимку. Судьями были немцы, но, по воспоминаниям очевидцев, проводившие игры вполне объективно.
Однако матч 9 августа с командой «Флакельф» оказался последним из «международных» — после него немецкие власти запретили встречи своих команд с украинскими. Поражения, да еще крупные, можно быть уверенным, задевали тевтонское самолюбие. Поэтому в следующее воскресенье, 16 августа, «Старту» пришлось играть снова с соотечественниками из «Руха». Теперь победа была одержана со счетом 8:0.
А два дня спустя футболистов «Старта» начали арестовывать. Но только тех, кто имел отношение к киевскому «Динамо». Нескольких бывших игроков киевского «Локомотива» отпустили.
Сначала динамовцев держали в камерах гестапо, затем перевели в Сырецкий концлагерь, за исключением Николая Коротких. Гестапо стало известно, что он был кадровым работником и офицером НКВД. Таких новые власти не щадили: осенью 1942 года Коротких погиб в гестаповском застенке.
Судьба остальных динамовцев сложилась в лагере по-разному. Некоторые, в том числе вратарь Николай Трусевич, использовались в качестве чернорабочих, поскольку не владели никакими профессиями. Михаил Путистин стал электромонтером, Макар Гончаренко и Михаил Свиридовский чинили обувь полицаев. Условия заключения не были чересчур строгими, всем разрешались свидания с родственниками.
Однако 24 февраля 1943 года Николай Трусевич, Алексей Клименко и Иван Кузьменко были расстреляны вместе с другими узниками концлагеря. Судя по более поздним показаниям уцелевших футболистов киевского «Динамо», это была… трагическая случайность.
В феврале 1943 года Трусевич, Клименко, Кузьменко и Тютчев с бригадами других узников разбирали дрова, сваленные в подвалах бывшего здания НКВД. Во время работы у одного из заключенных случился конфликт с офицером гестапо. Тот принялся избивать узника, но за товарища заступились несколько других узников. Охранники на месте застрелили всех, а остальных увезли в лагерь.
Там разыгрался второй акт трагедии. Пленных выстроили в шеренгу и объявили, что за покушение на жизнь немецкого офицера будет расстрелян каждый третий. В их число как раз попали Труевич, Клименко и Кузьменко, а Федора Тютчева, стоявшего в той же шеренге, судьба миловала.
Осенью 1943 года фронт вплотную приблизился к Киеву. Понимая, что гитлеровцам вскоре придется сдать город советским войскам, охранники-полицаи больше думали о собственной будущей судьбе и не столь уж ревностно охраняли узников концлагерей, когда те были заняты на каких-нибудь городских работах. Поэтому некоторым бывшим динамовцам тогда удалось бежать. Федор Тютчев, например, скрылся вместе с четырьмя другими грузчиками с Подола. Бригада, в которой работали Михаил Свиридовский и Макар Гончаренко, в полном составе бежала из другого киевского района.
Других освободили войска Красной Армии, вступившие в Киев в ноябре 1943 года. Разумеется, все, кто уцелел в гитлеровском плену, а также их родственники, да и вообще огромное число киевлян были подвергнуты тщательнейшим проверкам на предмет сотрудничества с гитлеровским оккупационным режимом. Таких было достаточно — бывшие полицаи, сотрудники киевской городской управы, других учреждений. В Киеве снова начались аресты, теперь их производили уже советские органы.
Матчи советских футболистов с немецкими и венгерскими командами вполне могли быть отнесены к пособничеству с оккупантами со всеми вытекающими отсюда последствиями. Но в том-то и дело, что в те же самые дни родилась и стремительно набирала силу легенда о том, что оккупационные власти, узнав, что в Киеве остались футболисты «Динамо», заставили их провести матч с немецкой командой и расстреляли, мстя за проигрыш.
Непосредственное отношение к рождению мифа имели журналисты. Им приходилось работать, что называется, по горячим следам и на ходу, когда было не до тщательной проверки и перепроверки фактов. Основываться приходилось не только на достоверных свидетельствах, но и на слухах, которых по только что освобожденному Киеву гуляло достаточно, в том числе и о расстрелянных в концлагере известных киевских футболистах. Все это, конечно, ничуть не оправдывает журналистов, в публикациях которых правда была причудливо перемешана с домыслами.
Первым о трагедии киевского «Динамо» сообщил читателям военный корреспондент «Известий» Евгений Кригер, рассказывающий о том, как жили киевляне во время гитлеровской оккупации. Статья вышла уже через несколько дней после вступления в Киев войск Красной Армии. Прослышал корреспондент среди прочего и о том, что в Киеве были расстреляны футболисты «Динамо», которых «знали в Москве, во всех городах, где устраивались спортивные состязания. В них видели молодость и силу Советской страны».
Однако о футбольных матчах военкор «Известий» еще ничего не знал. По его версии, футболистов расстреляли только за то, что они были известными советскими спортсменами. Не упустил военкор и драматических подробностей момента расстрела: «В Киеве рассказывают, что известный всей стране вратарь Украины Трусевич перед смертью поднялся навстречу немецким пулям и крикнул: «Красный спорт победит! Да здравствует Сталин!»».
После освобождения столицы Украины в ней немедленно стала выходить «Киевская правда». Через несколько дней после публикации «Известий» она-то и сообщала читателям, что футболисты киевского «Динамо» были арестованы, а потом расстреляны после того, как выиграли матч у немецкой команды. Корреспондент рассказывал о том, что узнал от сбежавших из Сырецкого концлагеря узников:
«Футболисты явились на матч, как на боевое испытание. Они решили: раз не удается пока разбить немцев на поле боя, мы побьем их на футбольном поле. С этой мыслью вышли на матч наши спортсмены… Это был больше, чем матч, это была схватка между самовлюбленными, напыщенными насильниками и плененными, но не покоренными советскими людьми. Динамовцы вдребезги разбили отборную немецкую команду. Десятки тысяч людей были свидетелями позора немцами и торжества наших спортсменов… Этот матч стал последним в жизни динамовцев. Их сразу арестовали, а 24 февраля 1943 года на глазах всего лагеря во время очередного массового расстрела убили и прославленных футболистов…»
Еще через несколько дней «Советская Украина» сообщила даже счет, с каким киевские динамовцы обыграли немецкую команду, — 5:0. Журналист поведал также, что перед началом матча начальник концлагеря, из которого динамовцев повезли на стадион, приказал им играть в полную силу, чтобы матч был интересным, но обязательно проиграть.
Время было такое, что никому из очевидцев матчей, которые проходили летом 1942 года, и в голову не приходило опровергать публикации в партийных газетах. Уцелевшие футболисты, участники тех матчей, давали между тем показания следователям, ничего не утаивая, да и как утаишь, если игры видели тысячи людей. Так что «соответствующие органы» по долгу службы, разумеется, знали всю правду.
Футболистов еще долго вызывали на вопросы в НКВД, и кто знает, какой оказалась бы в конце концов их судьба, если б не вмешательство генерала Тимофея Амвросиевича Строкача, одного из руководителей партизанского движения Украины. В 1946 году Строкач стал министром внутренних дел Украины, а еще с 1940 года шефствовал над киевскими динамовцами, будучи председателем республиканского совета общества «Динамо». Он-то и распорядился прекратить дела, заведенные на футболистов.